[Manuelle Atataki]

Автор: Vongola Giotto
Персонажи: Джотто(18 лет) и Асари Угетсу
Тема: "Галстук".
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все принадлежит тем, кому за это платят.

Дурацкий галстук никак не хотел завязываться. Джотто стоял перед зеркалом и старательно накручивал узкую полоску ткани, чертыхаясь и проклиная самого себя за то, что не захватил ни одного из слуг, которые запросто могли бы справиться с подобной проблемой. Но от принимаемых действий галстук только становился более мятым. Джотто зарычал и, скомав, запихал несчастный аксессуар в карман, надеясь, что успеет перед переговорами с ним разделаться, а сам быстрым шагом выбежал из комнаты. Переговоры с японцами должны были состояться через час на другом конце города, а его переводчик вдруг исчез в неизвестном направлении. Примо был зол, как никогда, поэтому и в подъехавшую карету он вскочил так резко, что чуть не опрокинул, кони недовольно заржали и тут же тронулись в путь.
Джотто откинул голову назад и принялся считать до десяти – иногда это помогало, чтобы успокоиться. Чертова Япония, чертовы непонятные порядки, все приходилось делать самому. Из верных подчиненных только Джи, да и тот остался в Италии.
Вдруг карета резко качнулась, послышался звук свистящей плети, удар, какие-то непонятные ругательства… Примо недовольно высунулся из окна и заметил впереди, под самым носом у лошадей японца. Он был на удивление высок и носил странную шапку. На лице незнакомца сияла доброжелательная улыбка, однако Джотто отнюдь не был уверен, что в этот самый момент неизвестный не обещает им долгую и красочную дорогу в ад. Но Джотто и сам умел также красиво пускать пыль в глаза. Он поднапряг свои скудные знания в японском и громко выкрикнул:
- Гомене, - помахал рукой, привлекая к себе внимание. Японец на секунду перестал улыбаться и перевел взгляд на Джотто, а затем вдруг широким шагом направился к карете. Джотто был раздосадован – ему совершенно не нравилась идея потратить ещё полдня на успокоение гребаного японца, так неудачно прыгнувшего под его лошадей. Пострадавший от людской несправедливости незнакомец остановился у окна и, улыбнувшись ещё шире, на чистом итальянском выдал:
- Вонгола? Неужели это ты? – Примо нахмурился, с подозрением оглядел подошедшего и, ужасно заинтригованный, поинтересовался:
- А мы что, знакомы?
- Пересекались как-то. По-моему, я тогда выступал переводчиком со стороны японской мафии на переговорах в Англии, а ты без предупреждения явился как раз в тоже время и поразил дона в самое сердце своей очаровательной непосредственностью. Помнишь? – Джотто бы поклялся, что улыбка у этого, как оказалось, знакомого, ужасно доброжелательная, если бы не четкая уверенность, что японцы даже убить могут, не прекращая весело скалиться.
- А, кажется, припоминаю! Хм…слушай…эээ…
- Угетсу. Асари Угетсу.
- Вот, Угетсу, ты же был переводчиком! Помоги мне сегодня, а? Я неплохо заплачу, да и безопаснее тебе, похоже, не ходить по улицам, а ездить, - Примо умоляюще поглядел на Асари, чуть ли не выпадывая из окна. Ему показалось, что такой шанс упускать ну никак нельзя!
- Хм…заманчивое предложение, Вонгола. Что ж, все равно я свободен. Можем и съездить, - Джотто распахнул дверцу кареты и чуть ли не втащил внутрь нового знакомого, буквально светясь от счастья и почти подпрыгивая на сидении. Угетсу на этот раз совершенно искренне хохотнул, глядя на довольное выражение лица Примо, - а что с твоим воротником? – Джотто провел рукой по шее, отмечая помятый воротник, косо торчащий из-под пиджака, и вспомнил про несчастный галстук.
- Угетсу, а теперь скажи, пожалуйста, что ты великий человек и умеешь завязывать галстуки, а? – в его голосе отчетливо проскользнуло отчаяние, он поспешно вытащил из кармана зигзагообразный галстук и протянул его Асари.
- Ты действительно думаешь, что это можно использовать как галстук? – с подозрением поинтересовался новоиспеченный переводчик, вертя в руках измятый кусочек ткани.
- Ну…у меня нет другого, - жалобно заметил Джотто, печально глядя на галстук и понимая, что Асари, в общем-то, совершенно прав.
Загадочно улыбнувшись, из заплечного мешка Угетсу неторопливым движением выудил на свет божий свой собственный галстук. Для каких целей он лежал в мешке Джотто не знал, да и в принципе никак не могу поверить в собственную удачу, но когда Угетсу парой ловких движений аккуратно завязал на нем темно-синий галстук, отрицать очевидное уже не имело смысла.
Жизнь начала налаживаться, и Примо всерьез задумался о привлечении Угетсу в свою семью.

@темы: Giotto, марафон 3

---

[Setsuka]

Автор: Setsuka
Бета: Chernotrav
Тема: Шахматы
Персонажи: Спаннер (16 лет)
Рейтинг: G
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Амано Акире

-Шах, - Спаннер медленно передвинул фигуру слона через всю доску.
Его дядя, обрюзгший мужчина за сорок, смотрел на него со смесью восхищения и ужаса – в студенческие годы он был победителем многих шахматных турниров и за много лет не растерял способностей, но этот странный юноша, сидящий напротив, разбил его, как новичка.
Чего скрывать - вся семья малость побаивалась своего одарённого родственника с этим рыбьим взглядом из-под полуопущенных век, в котором невозможно было ничего прочитать. Непонятно было, о чём молодой человек думал в данный момент с этим вечно отсутствующим выражением на лице, будто не существовало вокруг него мира –племянник был бы похож на умственно отсталого, если б не был поистине гениальным.
Всегда один – даже его мать не знала, есть ли у него девушка или друзья, - всегда себе на уме. Идеальные манеры, идеальная сдержанность, одежда с иголочки – налицо то, что не для себя старается – лишь бы отстали, не трогали, не мешали думать и творить.
Учителя пророчили отпрыску светлое будущее, преподаватель физики отказывался проводить занятия в его классе, мотивируя это тем, что его ученик знает и понимает больше него, им восторгались учёные из университета и не понимала собственная мать.
- Он всегда такой молчаливый. Если и говорит о чём-то, я не понимаю его, - рассказывала она брату, думая, что сын не слышит её.
- Что, и не улыбается совсем?
- Другим – нет. Но…. Знаешь, иногда загляну к нему в комнату, а он со своим железяками или какими-нибудь китайскими, что ли, вещами возится – улыбка до ушей. И хоть бы кому улыбнулся.… Не понимаю я его. Будто и не мой сын. У всех дети – как дети, с девочками гуляют, на вечеринки ходят, а этот только и делает, что иероглифы на бумаге выписывает…
Спаннер только вздохнул, отходя от двери. Он догадывался, что мать им недовольна, хоть и не знал – почему. Он не курит, наркотики не употребляет, за полночь пьяным домой не возвращается, учится хорошо – хотя нелюбимые предметы часто идут хуже среднего, но он ни разу не оставался на второй год, с родственниками говорит вежливо, никогда не грубит.… Впрочем, его это не касалось – люди Спаннеру никогда не были интересны.
Куда более интересными были микросхемы или искусство икебаны, которое Спаннер никак не мог перевести в формулы и константы. Шоичи смеялся и говорил, что это в крови, и нужно только чувствовать правильное положение цветков, но Спаннер не сдавался.
Ему было неинтересно с большинством сверстников – тем только напиться да переспать с красивой девушкой, они ничего не понимали в технике. Ему не нужно было общение. По крайней мере, не с теми, кого он не интересовал. Ещё два года назад ему казалось, что общение не нужно ему вовсе. После поездки в Японию его мнение изменилось – он нашёл человека, с которым ему было о чем поговорить. С того момента желание посещать вечеринки и клубы отпало окончательно, хоть Спаннер и ходил туда иногда – его мать всегда так радовалась этому событию…
- Мат, - Спаннер чуть улыбнулся. Со стороны это казалось пугающим. С дядей было интересно играть – он обошёл две расставленные Спаннером ловушки и продержался почти что двадцать минут. Хотя, если бы подросток хотел, то завершил бы игру ещё пять минут назад, когда дядя неосторожно открылся, но хорошие игроки попадались редко, и Спаннер сделал вид, что не заметил…. Хотя… был ещё один человек, который мог развеять его скуку.
«Привет, Шоичи! – пальцы застучали по клавишам, - Хочешь сыграть в шахматы?..»

@темы: Shoichi Irie, марафон 3, Spanner

---

№ 1

[Manuelle Atataki]

Автор: Vongola Giotto
Персонажи: Джотто(15 лет) и Джи Арчери
Тема: "Пятнадцать минут".
Рейтинг: PG за пару грубых слов
Дисклеймер: Все принадлежит тем, кому за это платят.
От автора: Проблемы с провайдером такие проблемы с провайдером...==

В большом зале уже собрались гости, а Джотто сидит на кровати и пристально смотрит на часы. До начала церемонии всего пятнадцать минут. Пятнадцать чертовых минут, и он станет наследником рода. Почетная и уважаемая фамилия. Если же вдаваться в подробности - омытая кровью врагов и друзей, а уже после вознесенная в ранг почетной и уважаемой. Джотто криво усмехается и следит, как секундная стрелка подбирается к двенадцати.
Четырнадцать минут до начала церемонии разбивает громкий стук в дверь.
- Кто там? - резко, слишком резко - могут подумать, что он волнуется.
- Я, открой, - в голосе Арчери дребезжит нервозность. Это заставляет Джотто усмехнуться и отпереть замок. Он прекрасно знает, как его друг не любит подобные собрания. Слишком много людей, точнее, слишком много знатных и влиятельных семей, которые так презрительно относятся к простым горожанам. Подумаешь, потомственный полицейский - в его жилах не течет королевская кровь. Его родословная кончается где-то на прабабушке, которую с трудом вспомнила мать Джи.
- Ты как, собрался? - скорее для галочки спрашивает Арчери, оглядывая друга.
- Тринадцать минут, - не в правилах главы рода отвечать на глупые вопросы.
- Двенадцать, Джотто, двенадцать, - Арчери еле заметно улыбается и качает головой, - ты считать разучился?
- А ты, я смотрю, сильно умный, - Джотто пихает его в бок и идет к окну, - Гроза будет. Джи, а ты любишь грозу?
- Терпеть не могу, ты же знаешь, - тот морщится и достает из кармана сигарету, - я закурю?
Джотто только кивает и, забавно шевеля губами, отсчитывает, как минутная стрелка сокращает его уверенность с одиннадцати минут до десяти. Он бы сейчас с радостью сам закурил. Или закричал бы. А ещё лучше выпрыгнул бы в окно и поскакал подальше отсюда. Вон, у привязи как раз стоит его гнедой. В небе вспыхивает молния и Джотто кажется, что конь подмигивает ему и ржанием отмечает последние девять минут.
- А давай сделаем тебе татуировку? - любая, даже самая дурацкая мысль лучше, чем тридцать семь собравшихся внизу гостей.
- Татуировку? – морщится Арчери, - Меня на порог твоего дома не пустят, - фыркает Арчери, - И в отделении засмеют, - огорчается Арчери.
- А ты всем говори, что это шрам. Я знаю хорошего мастера. Давай, не дрейфь! Согласишься – расскажу кое-что интересное, - Джотто умеет уговаривать, не раскрывая карт. Это очень важное качество для наследника такой уважаемой семьи, думает он про себя. Почти такое же, как уметь считать. Восемь.
- Согласен, только пусть она будет не сильно заметной, - Арчери кажется, что он подписывает какой-то опасный договор, но он гонит от себя эту мысль, будто назойливую муху. Его друг ни за что бы на свете не подложил ему назойливую муху.
«Разве что скользкую гадюку, длиной в семь минут», - осознает Джи, когда слышит предложение Джотто.
- Мы станем сильнейшей мафиозной семьей. И я название придумал – «Вонгола». Как эти дурацкие ракушки на пляже, помнишь? Которые мы в детстве собирали, - часы громогласно тикают шесть оставшихся минут, - Ты ведь не бросишь меня в таком деле, а, Джи? – иногда Арчери думает, что его друг детства умеет улыбаться, будто ангел. В следующую минуту его догоняет мысль, что сделка больше похожа на дьявольскую, а змей подкидывает обычно Сатана.
- У тебя пять минут, чтобы согласиться, - самое дикое и безумное, что может сделать человек – это использовать всего одну минуту из пяти на раздумья.
- Мы вдвоем не справимся, ты это понимаешь? – Арчери подкуривает следующую сигарету от обугливающегося остатка предыдущей целых шестьдесят секунд – руки дрожат под стать голосу и в такт секундной стрелке.
- У нас впереди вечность, Джи. Целая вечность, чтобы создать величайшую в мире семью. Выкидывай свою отраву и помоги мне застегнуть плащ. Ты должен за две минуты успеть выйти в зал, - непререкаемость – это тоже важная черта для того, кто оказался у власти.
Нужна всего минута, чтобы Джотто по главной лестнице спустился в зал ровно под бой курантов и галантно поклонился толпе, краем глаза отметив, что Арчери выскользнул из-за портьеры и замер у стены.
Церемония началась.

@темы: Giotto, Марафон 3

---

[87987987789787]

автор: jhater.
персонаж: Ланчия, 16 лет.
тема: "пятнадцать минут".
рейтинг: PG.
количество слов: 950.
дисклеймер: Вселенная и персонажи аниме и манги "Katekyo Hitman Reborn!" принадлежат правообладателям.
от автора: извините за опоздание.(

читать дальше.

– Эй, босс, – смеётся Федерико, – смотрите-ка, наш безродный щенок вырос в боевого пса. Того и гляди, своим же в глотку вцепится.
Ланчия на минуту теряется и пытается возразить – "Да нет же, нет, я вовсе не потому…" – но замолкает, взглянув на босса. Босс улыбается, и Ланчия разом всё понимает и не может не улыбнуться в ответ. Пресвятая Дева, ну разумеется, Федерико это не всерьёз, он просто шутит, они ведь Семья, а значит, по-другому просто не может быть. Конечно, это была шутка, и Ланчия знал это, просто… неважно.
И Ланчия улыбается шире, гордо вскидывает голову.
– Я хочу стать сильным, чтобы защищать свою Семью. Это моя обязанность и моё право, и ты, Федерико, не посмеешь отказать мне в этом. Я докажу, что я достаточно силён!
Федерико, кажется, искренне веселится.
– Поглядите, какие мы серьёзные! Да уж докажи, сделай милость. Сколько тебе времени нужно – месяц, год? Хотя бы к совершеннолетию управишься?
– Чтобы победить тебя, – дерзко фыркает Ланчия, – мне хватит и пяти минут.
– О-о-о, щенок меня дразнит! Босс, можно?
– Босс, не разрешайте им! – шутливо требует Николетта. – Они непременно разнесут всё вокруг.
– Слышали, парни? Дополнительное вам условие. Кто разобьёт мрамор или поломает кусты – сразу проиграл. – Глава семьи на мгновение замолкает и задумчиво добавляет: – Впрочем, не то чтобы мне эти кусты особо нравились…
– Босс!
– Так точно! – смеётся Федерико и поворачивается к Ланчии. – Ну, щенок, доставай свою любимую бижутерию.
– А… разве это будет честно? – спрашивает Ланчия, запнувшись. Обычно в спарринге они сражались врукопашную, без оружия, но…
– А разве кто-то сказал, что я буду беззащитен? – Федерико подбрасывает любимый стилет на ладони.
Ланчия встряхивается.
– Так я об этом и говорил, – усмехается он, поглаживая звенья цепи. – Глупо с твоей стороны разрешить мне использовать моё оружие, если самому нечем защищаться, кроме жалкого стилета.
– Ах ты ж!.. Ну, щено-о-ок, – довольно урчит Федерико, останавливаясь напротив, – ну я тебя и оттреплю, ох, оттреплю…
– Это мы ещё посмотрим! – Ланчия задирает подбородок. – После того, как я опрокину тебя на лопатки, ты уже не посмеешь называть меня щенком.
– Эй, петухи-горлопаны, – босс усмехается, – на словах драться много таланта не надо.
Они мгновенно смолкают, замирают друг напротив друга, ухмыляясь; Федерико удобней перехватывает рукоятку своего стилета, Ланчия наматывает концы цепи на кулаки, чтобы не выронить случайно, если рука вдруг онемеет от чрезмерно сильного удара. О, он верит в свою силу, верит даже, что его сила способна и не на такое.
– Пять минут, да? – спрашивает босс, щёлкая крышкой часов. Федерико мотает головой.
– Пяти будет мало. Хотя бы пятнадцать.
– Федерико, да ты мазохист? – притворно изумляется Ланчия. – За пятнадцать минут я изваляю тебя в грязи так, что…
– Начали, – команда босса перекрывает его нахальный голос.

Пятнадцать минут сражения остались в памяти Ланчии размытыми от быстрого движения, жаркими и пахнущими металлом. Он раз за разом то уклонялся от узкого лезвия, то подставлял под него натянутую цепь; несколько раз был сбит с ног и несколько раз сбивал с ног противника, и всякий раз оба вскакивали почти мгновенно, не давая друг другу ни секунды, чтобы завершить атаку. Ланчия, конечно, понимал, что у Федерико другой тактики и быть не может, что с его стилетом – только в ближний бой, и ни секунды не стоять на месте, всё время уворачиваться от арканов цепи. Но не поразиться такой увёртливости и скорости было невозможно – а ведь Федерико почти в два раза старше самого Ланчии! Однако Ланчия не может не чувствовать, что они сражаются почти на равных, несмотря на разницу в возрасте и опыте, и от этого его самоуверенность взлетает до небес, азарт горячо струится по венам и заставляет его в очередной раз подставить лезвию обмотанный цепью кулак – и лезвие стремительно отступает, чтобы успеть в свою очередь подставиться под цепь за миг до того, как она захлестнётся на горле Федерико.
В какой-то момент Ланчия даже забывает, зачем сражается, и просто отдаётся стремительному ритму атак, от которого кружится голова. Сталь скрежещет о сталь, едва не высекая искры, из распоротого плеча сочатся красные брызги, цепь снова поймала жертву и натягивается на кулаках, чтобы в следующую секунду звякнуть и ослабнуть…
– Последняя минута, – объявляет босс откуда-то из-за пределов поединка. Но Ланчия слышит – слышит и отвлекается всего на мгновение, и изумляется, почувствовав металл у горла; разжимает затёкшие пальцы и перехватывает руку; мгновенно разворачивается, заламывает руку Федерико за спину, набрасывает цепь – и не промахивается. И затягивает петлю.
И ещё одну.
И поворачивается к боссу.
Дышит тяжело, но во взгляде – упоение победой. Сумел. Сумел! Сделал-таки, самого телохранителя босса сделал! И не кто-то, а он, он, Ланчия!..
Земля больно бьёт в грудь, когда Ланчия получает подсечку.
– Съел, щенок? – хрипло, прерывисто хохочет Федерико, нагло усаживаясь ему на спину. – Будешь знать, как спиной к противнику поворачиваться. Подумаешь, руки связал, ноги-то у меня всё ещё свободны! А стилет я могу и зубами ухватить, если надо будет.
Ланчия растерянно хватает ртом воздух. Федерико над ним довольно ухмыляется, выпутываясь из цепей.
Босс со щелчком захлопывает часы.
– Теряешь сноровку, Федерико, – улыбается он. – Успел бы на пару секунд раньше – не проиграл бы.
– Какая неудача! – смеётся Федерико, поднимаясь на ноги. Цепь падает на Ланчию, глухо звякнув.
– То есть… я всё-таки победил? – спрашивает Ланчия недоверчиво.
Федерико хохочет, запрокинув голову. Босс улыбается. Даже Николетта усмехается.
– Настоящий победитель всегда точно знает, что он победитель, понял? – объясняет Федерико. – И кстати, победители не валяются на земле после победы. Это тебе на будущее.
– Я думаю, ты не откажешься составить мне компанию в поездке в Палермо, – говорит босс. – Осенью, Ланчия. Ну, если не передумаешь, конечно.
Ланчии кажется, будто он вместо воздуха вдохнул чистый восторг, и тот теперь щекочет изнутри грудную клетку, грозясь взорваться собственной энергией.
– А до тех пор, щенок, я тебя как следует отдрессирую! – Федерико хлопает его по плечу.
Ланчия фыркает, сбрасывает его руку с плеча.
– Я победитель. Я! Теперь ты не смеешь называть меня щенком!
– Как прикажете, синьор, – Федерико склоняется в шутовском поклоне.
Ланчия вдыхает воздух полной грудью, улыбается широко и счастливо. Он может быть сильным, нет, он будет сильным. Ради своей Семьи.
Это чертовски приятно.

@темы: Lancia, Марафон 3

---

№1 (Дейзи)

[Ли Ли]

Автор: Ли Ли
Персонаж: Дейзи (8 лет) и родители.
Тема: пицца / макароны. кажется, самый боянный ключ тура
Жанр: бытовая зарисовка
Рейтинг: G
Дисклеймер: все не мое.

Когда мама говорит Дейзи, что сегодня поведет его в итальянский ресторан, он знает, что должен быть рад. Поэтому он улыбается, как только может, улыбается изо всех сил, улыбается так, что всем становится очевидно, что радости в нем нет ни чуточки. Всем, кроме самого Дейзи, который так и улыбается, пока не начинает сводить губы.
Впрочем, на самом деле в ресторан его отводит вовсе не мама, а ее подруга. Мама ждет уже там, внутри, она сидит за столиком в углу и задумчиво вертит в руках букет тюльпанов.
- Спасибо, что привела Дейзи, дорогуша, - говорит мама. Подруга отвечает «Не за что», и они еще недолго шепчутся о чем-то: мама улыбается так красиво-красиво, а подруга, прикрывая рот, хихикает. Потом она уходит.
- Ну, что ты выбрал? – спрашивает мама.
- Я?.. – удивляется Дейзи. – Я должен был что-то выбрать?
- Господи, - вздыхает мама, прикладывая руку ко лбу, - ну что за глупый ребенок. Здесь так много еды, что ты должен выбрать себе что-то одно. Выбери пиццу. Или макароны.
- Пиццу или макароны? – переспрашивает Дейзи и задумывается.
Пицца. Или макароны. Или пицца. Ему кажется, что от этого выбора зависит вся его жизнь. Пальцы тут же холодеют: когда он нервничает, у него всегда холодеют пальцы.
Главное – не ошибиться.
Когда подходит официант в белом фартуке, Дейзи хочется спрятаться под стол. Но он справляется с собой и сидит, прямой как стрела, крепко вцепившись в ручки кресла.
- Так что ты выбрал? – спрашивает мама.
Дейзи кашляет и тихо говорит:
- Макароны. Нет, - исправляется он, - пиццу. То есть, макароны, да! Или...
- Господи! – восклицает мама. – Принесите и то, и другое.
- А для синьоры? – улыбается официант, и мама отвечает: овощной салат. Нет-нет, никакого соуса. Да, конечно, вино. Конечно, красное. И принесите ребенку сок.

Съесть и то, и другое оказывается задачей почти невыполнимой. Дейзи храбро борется до конца, но когда ему начинает казаться, что все съеденное скопилось одной большой кучей у самого горла, он сдается. Он сидит и уныло тыкает макарониной в вязкую начинку пиццы.
Мама разговаривает по телефону.
Она громко смеется и тихо говорит, и совсем не смотрит на Дейзи. Он берет еще несколько макаронин и пытается спрятать их в пицце так, чтобы не было заметно.
А потом мама заканчивает разговор. Замолкает и смотрит на Дейзи так, что лучше бы она ругалась, конечно.
Но он не может это съесть, иначе его точно стошнит.

По дороге домой мама вдруг подносит букет к лицу Дейзи и говорит:
- Ты видишь, они завяли.
(Дейзи кивает.)
- Ты так долго ковырялся, что у меня успели завять цветы.
(Дейзи опускает голову, но мама продолжает.)
- Мне, может быть, впервые в жизни подарили красивые цветы, и они завяли!
(Как это может быть, думает Дейзи, ведь маме так часто дарят цветы, и все они такие красивые.)
- Я, конечно, сама виновата, я, конечно, сама сглупила, что не попросила сразу для них воду...
(Дейзи понимает, что виноват, конечно же, он и только он.)
- Прости, - говорит Дейзи.
- Да при чем тут ты! – восклицает мама. Но она не смотрит на него.
Дейзи крепче сжимает ее руку, потому что вокруг темно, и потому что он знает твердо: стоит отпустить руку, и ты потеряешься, и откроется дверца ближайшей машины, чтобы похитить тебя и продать за деньги, и какой-то страшный дядя уведет тебя за угол и убьет...
Дейзи много чего знает, поэтому старается никогда не отпускать мамину руку.

- Откуда у тебя эти цветы? – спрашивает папа.
- Господи! – вздыхает мама. – Перестань задавать глупые вопросы. Мне всегда дарят цветы. Лучше расскажи Дейзи сказку.
- Не надо, - просит Дейзи, но папа ведет его за руку в спальню, укладывает и рассказывает.
Папа всегда рассказывает ему о том, что наша жизнь – страдание, что мы должны очищаться и что, если повезет, можно будет переродиться снова.
- Может быть, если не повезет? – робко уточняет Дейзи. Папа смотрит на него как-то странно и уходит, погасив свет.
И когда папа гасит свет, изо всех углов сползаются монстры.

@темы: Daisy, Марафон 3

---

[Tish Addams]

Автор: K@Mui (KaM)
Персонаж: Леви (5 лет)
Тема: пицца\макароны
Рейтинг: G
Дисклеймер: не претендую, но продвигаю.

Леви было пять, когда его ударила молния. Если задуматься, ему невероятно повезло – Леви остался жив - заряд прошёл от зонтика по правой руке и ушёл в землю. Если задуматься ещё, история вышла до безобразия глупой.
Леви жил с матерью загородом. Его отец работал на Вонголу и бывал дома редко. Леви знал, что папа – гангстер, и безумно этим гордился. Он, как и многие мальчишки, хотел быть похожим на отца – сурового молчаливого сицилийца, почитавшего нерешительность худшим пороком для мужчины. Мать, урождённая филиппинка, обожала мужа, но воспитание ребёнка взяла полностью на себя. С трёх лет Леви играл на пианино, изучал произведения великих композиторов и историю искусств. Теорию он просто много где не понимал, а пианино искренне ненавидел.
К пяти годам Леви не раз поднимал бунт, сбегал и отказывался терять по три часа в день за гаммами. Последний раз мама смогла его уговорить, пообещав сыну его любимую пиццу на обед.
Леви рос угрюмым мальчиком, но никогда не нарушавшим однажды данного слова. Свою часть договора он выполнил, но мать обещания не сдержала. Леви ушёл с обеда, не притронувшись к предложенным ему овощам и твёрдо решив всё рассказать отцу.
Если не усложнять, в поле, по которому тянулась дорога в город, перед грозой Леви привела именно пицца. А предусмотрительно взятый зонт сыграл злую шутку, став замечательным проводником. Просто удача, что Леви быстро нашли.
Когда он пришёл в себя в больнице, мать требовала что-то от врачей и громко кричала. Леви не разобрал слов и куда больше хотел узнать, что случилось. Уже потом ему всё рассказали. Но главное Леви узнал первым – гроза ему подчинилась.
Ночью в больничной палате было страшно, если бы Леви был дома, он бы сдержался, но в незнакомом месте не смог. Он потянулся к лампе, чтобы зажечь её и распугать обступивших кровать чудовищ. Но вместо этого вырубил свет на двух этажах. С его руки слетели зеленоватые искры, свет вспыхнул удивительно ярко, но почти тут же потух. С громким хлопком разорвало лампочку, такие же звуки послышались отовсюду. Леви сильно оцарапало щёку, но страх быстро сменился восторгом.
В руках у Леви была сила.

@темы: Levi A Than, Марафон 3

---

[Tish Addams]

Автор: K@Mui (KaM)
Персонаж: Фран (рождение)
Тема: исповедь.
Рейтинг: G
Дисклеймер: не замечен, не привлекался, не претендую.
Предупреждение: Франом Фран будет зваться позже.

Её звали Жюли. Каппелан Густав по другую сторону исповедальни тяжело вздыхал, слушая её рыдания и не пытаясь их разобрать. Такие молоденькие девушки со звонкими голосами и интонациями мучениц приходили не часто. Но почти каждая исповедь такой особы была о неземной любви и нежелательных детях. Густав был благодарен тем девицам, что взяли на себя грех аборта и требовали только отпущения грехов.
Жюли была не из таких. Она приехала в Париж чуть меньше года назад учиться экономике и, как сама сказала, наконец-то жить. Кипящая днём и ночью жизнь, неоновые огни, вечеринки в Люксенбургском саду - свобода и город опьянили Жюли. Спустя всего месяц она поняла, что беременна. Не редкая история в практике каппелана Густава. Не удивительно, что об отце ребёнка Жюли знала лишь то, что он парижанин и хорошо танцует.
- Парижане особенно говорят и держатся - так гордо и достойно, что невозможно их спутать с кем-то другим. – Чуть успокоившись и всхлипывая через слово, рассказывала Жюли. – Он был так потрясающе красив и обходителен! Я не могла убить его ребёнка и не посмела бы взять на себя такой страшный грех!
Густав закатил глаза, но попросил девушку продолжать.
- Врачи сказали мне, что будет мальчик. – Жюли особенно громко и страдающе вздохнула. – Я думала, он будет похож на отца! Я даже видела его во сне – уже выросшего, статного, с глубокими серо-голубыми глазами и волевым подбородком. Тогда я поняла, что назову его Ален. Как Ален Делон, которого очень люблю.
Жюли замолчала, снова расплакавшись. Густав поёрзал на неудобной деревянной скамье. В его возрасте сидеть часами в исповедальне было библейской пыткой. Жаль, прихожанам этого было не объяснить.
- Сними со своих плеч эту тяжкую ношу, дитя моё. Открой свои душу и мысли Господу нашему! – Величественно проговорил Густав, надеясь подтолкнуть девушку к сути. Жюли, набравшись смелости, продолжила.
- Роды стали кошмаром, падре! Такую боль дитя не может причинить матери. Я это понимаю теперь. Но тогда… - Жюли рыдала ещё минуту, Густав пытался размять затёкшую спину. – Тогда я была счастлива и с нетерпением ждала, когда наконец принесут моего малыша!
- Что же могло омрачить твоё счастье, дитя? – Каппелан в общем-то знал ответ, но сан предписывал спросить.
- Врачи сказали, это потому, что он родился раньше срока и что он в целом здоров, но… - Девушка опять замолчала.
- Но?
- Он был маленький и бледный как мертвец! Дети не могут быть такими, падре! Когда он посмотрел на меня тусклыми, как болотная тина, глазами, я испугалась. Я поняла, падре, что это гоблин*, поселившийся в моём животе! Что он нечистая неживая тварь!
- И вы оставили его? – Густав спросил без осуждения, потому что слишком устал и привык.
- Нет. Врачи были так убедительны! Они сказали, что у меня депрессия из-за родов. Что это скоро придёт. И что ребёнок совершенно нормальный, только очень тихий, но это бывает. – Торопливо и почти шёпотом закончила Жюли.
Густав возблагодарил Господа и пятнадцать минут вдохновенно рассказывал девице об испытаниях ниспосланных Всевышним, счастье воспитывать своё дитя и ужасах Ада. Жюли он отпустил с миром и невысказанной надеждой никогда более не встречать.
А следующим утром у ворот часовни лежал младенец с приколотой к одеяльцу запиской «Его зовут Ален».

* Распространённый во Франции миф о гоблинах. По придании они живут в полях, мелко и не особенно мелко пакостят и брюхатят девиц.

@темы: Марафон 3, Fran

---

1

[Морчифек]

Автор: Морфи.
Персонаж: Хибари (15 лет)
Тема: «узкая улочка»
Жанр: общий, виньетка/зарисовка
Рейтинг: G
Дисклеймер: Реборн придумала Амано.
Предупреждения: вполне возможен ООС.

Хибари не любил улицы никогда в жизни. На крупных было слишком шумно и многолюдно, а на узких как-то неуютно. Да, вроде бы пустынно, но при этом Кея подсознательно ждал, что сейчас кто-нибудь появится. Человечество в общем и целом заслуживало только раздражения - других чувств его представители у Хибари не вызывали. И при мысли о том, что кто-нибудь из этих самых представителей может наблюдать за ним Хибари хотелось кого-нибудь убить.
Кея считал бы себя параноиком, если бы не был в себе уверен. С ним точно все в порядке, следовательно, виноват в ощущении постоянного надзора весь остальной мир. Этот мир следовало подчинить себе, заставить следовать законам - после этого, Хибари был уверен, жить станет намного проще.
Первой ступенькой на пути к тотальному контролю - хотя бы на территории Намимори - стало место главы Дисциплинарного комитета.
Бродить по улицам родного района сразу стало намного приятнее - теперь Кея знал, кто здесь хозяин. Впрочем, стоило еще донести эту простую истину до тех, кто осмелился бы нарушать установленные Хибари правила.
Другое дело, что избавиться от подозрительности просто не получалось - и Кея почти не удивился, когда явственно почувствовал на себе чужой взгляд. Он резко обернулся, готовый встретиться лицом к лицу за тем будущим трупом, что посмел наблюдать за Хибари.
Черная кошка на ближайшем подоконнике грациозно потянулась, выгибая спину, и требовательно мяукнула.
Кея усмехнулся, все же решив, что нужно быть менее подозрительным - он на своей территории, тут только звери и могут быть наблюдателями.
- Что, это твоя улица?
Кошка навострила уши после звука человеческого голоса и припала на передние лапы, то ли приглашая к игре, то ли готовясь нападать.
- Значит, мы должны разграничить зоны влияния, - улыбнулся Хибари, протягивая животному ладонь. - И я буду платить за проход по этой улице, ты же не против?
Кошка подозрительно принюхалась к его руке, видимо, ожидая обнаружить там еду. И потом ударила Кею лапой по ладони, когти царапнули кожу, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть.
Он осторожно сжал пальцы, удерживая лапу - будто рукопожатие на пару мгновений, до того как кошка дернулась и отскочила в сторону, не отводя от Хибари взгляда.
- Тогда еще буду должен тебе за сегодня, да? - улыбнулся Кея. - Ты ешь рыбу?
Кошка презрительно мяукнула.
- Мясо? - предположил Хибари и был удостоен менее недовольного мяуканья. - Ясно. Завтра принесу.
Кошка продолжала следить за ним, пока Кея не свернул с ее улочки на прилегающую. Если бы не животные, желание Хибари уничтожить мир явно бы перевесило желание просто стереть из мира человечество.

@темы: Kyoya Hibari, Марафон 3

---

№1

[tindolini]

Автор: Lost Colors
Персонаж: Блюбелл, 10 лет.
Тема: шахматы.
Жанр: драматичное бытоописание.
Пейринг: Закуро/Блюбелл/Кикё.
Рейтинг: PG-13 за голых девочек
Дисклеймер: Реборн – Амано, буквы – алфавиту, пальцы – мне.
Предупреждения: ООС, прячущийся под кокетливым «авторский фанон».

~1261 слов

Если бы Закуро (или Кикё, что более вероятно) решил писать мемуары, то там непременно была бы строчка в духе "Блюбелл в нашей жизни появилась внезапно". Потому что это действительно было так: все ждали, когда Бьякуран наконец-то приведет Хранителя Дождя, последнюю недостающую часть Венка, но никто не подозревал, что им окажется маленькая девочка. Если с Дейзи, привезенным из латиноамериканской страны с труднопроизносимым названием, было достаточно просто (едва этот наспех оживленный труп начинал шуметь, сразу же получал от Закуро), то Блюбелл подобные методы воспитания едва ли подошли бы.
В штаб-квартире Венков Бьякуран появился как всегда без предупреждения, поздним вечером, когда Закуро и Кикё, готовые делать что угодно, лишь бы не спать, играли в шахматы.
- Решили перейти на интеллектуальные виды спорта? - промурлыкал Бьякуран вместо приветствия.
- Закуро сжег карты, и мы до сих пор не решили, кто пойдет покупать новые, - Кикё учтиво склонил голову и только тогда увидел шевеление за спиной Бьякурана. Шевеление чего-то... небольшого.
- Собственно, я к вам не просто так, - проследив направление взгляда, Бьякуран ухмыльнулся и чуть сдвинулся в сторону. - Познакомьтесь, Блюбелл.
Первое, что подумал Закуро: "маленькая". Действительно, представленная им девочка казалась неправдоподобно маленькой, возможно из-за безразмерной белой простыни, в которую она куталась, и из-за длинных волос, взлохмаченных до такой степени, что проще отрезать, чем расчесать. Из-под челки блестели напуганные до полусмерти глаза. В целом, Блюбелл больше всего была похожа на какого-то маленького грызуна, вытащенного на яркий свет из безопасной темноты норы.
- Блюбелл, - продолжал Бьякуран, наслаждаясь произведенным эффектом, - наш новый Хранитель Дождя.
Он дернул девочку за тонкое запястье, демонстрируя пальчик, украшенный слишком тяжелым для неё кольцом Маре.
Первым от удивленного оцепенения ожил Закуро.
- Вы, должно быть, шутите, Бьякуран-сама? - осторожно спросил он.
- Какие тут шутки? Блюбелл невероятно талантлива, так что я надеюсь, что вы о ней позаботитесь.
Правильно оценив интонации в голосе босса, Кикё поспешно поклонился:
- Разумеется.
- Вот и славно. Тогда, я оставляю это на вас, - интонации невольно заставляли задуматься, что под "этим" имелась в виду сама Блюбелл.

- Нам придется быть няньками для этой малявки? - поинтересовался Закуро, как только за Бьякураном захлопнулась дверь.
- Не большими няньками, чем для Дейзи. Хотя...
Кикё протянул руку к Блюбелл, но та сразу же отшатнулась. По-прежнему молча, только глаза сверкали.
- Хотя, возможно, это будет труднее, чем я думал.
- Тогда обойдемся без церемоний, - Закуро схватил Блюбелл за плечо прежде, чем она успела дернуться, и резко притянул к себе, не давая шанса вырваться. - Слушай и запоминай, малявка. Если ты ведешь себя так, как того требуем мы, то у тебя все хорошо, если же нет, то... дрянь!
Блюбелл, ухитрившаяся изо всех сил вцепиться зубами в запястье Закуро, поспешно отскочила. Но только для того, чтобы попасть в руки Кикё.
- Ах ты, маленькая поганка...
- Подожди.
Поглаживая мелко дрожащую девочку по спине, Кикё осторожно присел рядом, ладонью убрал волосы с её лица, мягко коснулся щеки.
- Не стоит кусать Закуро, - медленно, почти гипнотизирующе, произнес он, - этот тип может быть ядовит. Ты же не хочешь отравиться?
Блюбелл даже не улыбнулась, но Кикё заметил, что её зрачки чуть расширились, а из позы пропало болезненное оцепенение.
- Ты больше так не будешь? Хорошо. Тогда пойдем, найдем для тебя подходящую одежду, пока плащ не готов.
- Сшей ей платье и заплети банты ещё, - Закуро раздраженно потирал укушенное запястье.
- Сошью и заплету, если появится такая необходимость.
Кутавшаяся в простынь Блюбелл послушно следовала за своими невольными сожителями.

Закуро с нескрываемым изумлением созерцал белое кружевное, подозрительно напоминавшее ночную рубашку, платье.
- Что это?
- Это? - Кикё, перебиравший вешалки с рубашками в надежде найти что-нибудь по размеру. - Оно будет ей велико.
- Я не спрашиваю, как оно будет ей, я спрашиваю, что это делает в твоем шкафу!
- Женщины такие забывчивые... вот, кажется, неплохо.
Кикё продемонстрировал простую белую мужскую сорочку, вполне подходящую, чтобы Блюбелл могла в ней ходить.
- А это у тебя откуда? - мрачно спросил Закуро, потому что сорочка была на пару размеров меньше тех, какие носил Кикё.
- Знаешь ли, юноши тоже бывают забывчивыми, - посчитав диалог завершенным, Кикё повернулся к Блюбелл, которая все это время настороженно наблюдала за ними со стороны. - Одевайся.
Ни мало не смущаясь мужских взглядов, Блюбелл скинула простынь, под которой, как и следовало ожидать, ничего не было.
- Какая она тощая, - невольно вырвалось у Закуро. Но даже не это его поразило, а тот факт, насколько жутко смотрелся шрам от вживленной в тело коробочки на плоской детской груди.
Блюбелл понадобилось некоторое время, чтобы разобраться, как надеть рубашку. И все это время Закуро и Кикё неотрывно за ней наблюдали. Первым не выдержал Закуро - отвернулся, прикрыл рот ладонью. Пробормотал что-то ругательное.
"Будто ты никогда не видел голых женщин", - говорил насмешливый взгляд Кикё.
"Но она-то не женщина. Даже не девушка", - Закуро понял, что ещё немного, и он сорвется, наорет на эту молчаливую девчонку, возможно, ударит. Поэтому он быстрым шагом вышел из комнаты, не замечая удивленного взгляда светлых глаз.

Около часа Закуро провел играя в шахматы сам с собой. Точнее, сначала он пытался привлечь к игре Дейзи или Торикабуто, но первый был слишком нервным и неумелым, а второй отчаянно жульничал, вовсю используя иллюзии. Поэтому Закуро не оставалось ничего, как прогнать их и остаться в гордом одиночестве. У шахматной доски его и застал Кикё, держащий за руку Блюбелл.
Теперь, в аккуратной рубашке и с расчесанными волосами (Кикё ухитрился расчесать их, отрезав только кончики, пусть и убил на это целый час), она выглядела намного более живой, чем в момент их встречи. Хотя всё ещё молчала.
- Да у тебя талант.
- Хочешь сказать, я выбрал не ту профессию?
- Безусловно.
Блюбелл смотрела на Закуро недоверчиво - помнила его вспышку гнева. И почему-то это его... смущало.
- Будешь играть в шахматы? - Кикё обратился к Блюбелл. Та помотала головой. - Что ж, тогда придется играть с этим мужланом.
- Раньше ты не жаловался.
- А что оставалось?
Не затрудняя себя расстановкой фигур заново, Кикё опустился на кресло и продолжил партию ровно с того место, где остановился Закуро в игре с самим собой, благо тот успел сделать не так много ходов.
Играя, Закуро был слишком отвлечен собственными мыслями, поэтому нет ничего удивительного, что число его фигур на доске уменьшалось опасно быстро. И, разумеется, Закуро никак не ожидал, что, когда он в растерянности замрет, другая, маленькая и тонкая ладошка, накроет его, подталкивая к ферзю. Обернулся - увидел ужасно серьезные глаза Блюбелл.
- Уверена?
Молча, она моргнула.
- Чувствую, я об этом пожалею, - фыркнул Закуро, передвигая фигуру в указанном направлении.
Партия продолжалась ещё минут пятнадцать. Больше Блюбелл не подсказывала, и Закуро все-таки проиграл. Старался не признаваться, что из-за этого.

- Знаешь, я тебе завидую, - признался Кикё ночью, когда они с Закуро в своей обычной полуночной манере проводили время на диване в гостиной в приятной компании дорого вина и блюда с фруктами.
- С чего бы это?
- Кажется, ты заполучил чье-то доверие. Причем совершенно незаслуженно.
- Ты бредишь. Или пьян. Или и то, и другое одновременно.
Кикё не успел возразить, потому что на пороге бледным призраком возникла Блюбелл. С едва слышным шорохом скользнула к дивану. Замерла в нерешительности.
- Почему ещё не спишь? - протянул Кикё с улыбкой, наблюдая за Блюбелл сквозь стекло бокала.
Девочка оцепенела, прикусила губу. А потом случилось то, что менее циничные, чем Закуро и Кикё, люди могли бы назвать чудом. Блюбелл выдохнула, облизнулась и прошептала:
- Спокойной ночи.
И почти бегом исчезла за дверью.
- Дурная, - только и смог пробормотать Закуро.
Кикё никак не прокомментировал произошедшее, только заново наполнил бокалы.
- За нашу очаровательную коллегу, - предложил он.
Закуро был непреклонен:
- За нашу новую головную боль.
Вот только уверенности в его голосе не было.

@темы: Bluebell, Марафон 3

---

[Setsuka]

Автор: Setsuka
Бета: Chernotrav
Тема: узкий переулок
Персонажи: Спаннер (14 лет), Шоичи
Рейтинг: G
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Амано Акире

-Ита-а-а-а-ак… Мы начинаем финал наших международных соревнований по робототехнике среди старших школьников, - голос комментатора надрывался из всех динамиков. Сам комментатор, робототехник по образованию, был полон такого энтузиазма, что, перестань динамики работать, он сам бы полез на стену вместо них, - В правой части арены наш кандидат из Америки, блестяще выступивший на этих соревнованиях. Слева – его фееричный соперник из Японии!! Поприветствуем их!!
В зале загудели овации. Участники подошли друг к другу для рукопожатия.
-Поздравляю со вторым местом, Шоичи, - улыбнулся Спаннер.
-А я и не слышал, что первое место отменили, и нумерация начинается со второго, - Шоичи улыбнулся не менее широко, - Но ты не расстраивайся, третье - тоже неплохо…
Подростки заняли свои места, устраиваясь поудобнее. Зал стих.
-Ита-а-а-а-ак… Финал начинается!!
В зале раздался звонок, и два робота одновременно слетели с места.
-Смотри под ноги, Спаннер. Антропогенные роботы – они такие неустойчивые…
-Мне хотя бы есть, куда смотреть… Шоичи, мне показалось, или это был мой шарик?
-Ну, он решил сменить сторону... Эй, не трогай!
-Эй, что твой робот сейчас сделал?
-Я же говорил – лучше учи неантропогенные формы. Но это ведь так сложно для блондинки...
-Ммм…
-Блин! Спана!!
-Я же говорил – лучше проверяй уязвимые места, у неантропогенных форм их намного больше. А ведь с виду и не блондинка…

-Кажется, наши участники разыгрались не на шутку!! Какой накал страстей, какая динамика! Кажется, наш счётчик не успевает за их очками!!

-Шоичи, если ты прибавишь мощности ещё немного, твоё изобретение просто взлетит на воздух, и из обычной тарелки превратится в летающую…
-А если ты прибавишь мощности, твоё даже не взлетит - сразу станет консервной банкой…
-Эй, это выше допустимых пределов! – одновременно заорали они, повернув ручки управления до максимума, и одновременно ответили друг другу:
-Не переживай, такая мощность для моего робота, в отличие от твоего, абсолютно безопа…
Дальнейшие слова потонули в скрежете короткого замыкания. Оба робота заискрились, испуская клубы едкого дыма. Откуда-то налетели сотрудники с огнетушителями, туша начинающийся пожар.
-Вот это неожиданность!! Оба участника сходят с дистанции, не дотянув всего нескольких минут до финала!! Но у нас есть неожиданный победитель! Это Джанини из Италии!!!!
-Эй, Спана…
-Что?
-Что нам теперь делать?
-Пожалуй, надо починить наших роботов…
-И устроить тёмную Джанини с его недороботом… где-нибудь в узком тёмном переулке…
-Хорошая идея Шоичи… а на вид такой пай-мальчик…
-Ты тоже на вид приличный, Спаннер…
С тех пор Джанини недолюбливает узкие тёмные переулки…

@темы: Shoichi Irie, Марафон 3, Spanner

---

Тема 8. Карнавал

[Шо]

Автор:  Yamamoto T.
Персонаж: Тсуна (15 лет), Мукуро, рядом остальные
Жанр: джен, пропущенная сцена
Рейтинг: G
Отказ: персонажи и вселенная мне не принадлежат.

Как так получилось, что на карнавал, на который Тсуна мечтал попасть вместе с Киоко-чан, пошла вся его многочисленная «семья»? Савада вздохнул, вспоминая очередное беспокойное утро.
***
- Карнавал уже сегодня. Кто-нибудь хочет пойти? – поинтересовалась Нана за завтраком.
- Ламбо-сан! Ламбо-сан хочет! - завопил маленький Бовино, вскакивая на стол. – Там будут конфеты! И еще бананы, и каштаны в шоколаде… И мороженое. И леденцы!
- Осторожнее, ты опрокинешь тарелки, - улыбнулась мама, подхватывая его на руки.
- И-Пин тоже пойдет, - серьезно заявила девочка.
«Снова все мои планы идут псу под хвост», - уныло подумал Тсуна.
- Я не могу, мне…
- Ты идешь, никчемный Тсуна, - невозмутимо перебил Реборн. – На карнавале может быть много мошенников, а ты должен защищать маман.
- Реборн! – воскликнул Савада, но его снова перебили:
- Если идет Десятый, то я иду тоже!
- Гокудера-кун…
- Что? Карнавал? Ха-ха! Будет весело! Я тоже пойду! – улыбался Ямамото.
- Хару хочет с вами! Можно? Хару позовет Киоко-тян!
- Мой милый Реборн, если ты идешь, я вместе с тобой, - нежно проворковала Бьянки, тиская Аркобалено в объятиях.
- Значит, все, - засмеялась Нана. – Замечательно!
***
И вот теперь все разбрелись кто куда: мама с детьми отправилась к киоскам со сладостями, Бьянки ушла искать ингредиенты для своей отравленной кулинарии, Хару с Киоко скрылись в магазине тканей, Гокудера с Ямамото таинственным образом исчезли в толпе, а Реборн… да кто его знает, где он может быть. Тсуна остался один.
- Вот так всегда, - вздохнул Савада, медленно прогуливаясь вдоль стройных рядов киосков со всякой всячиной и разглядывая разодетых в карнавальные костюмы людей. В своей обычной одежде среди изобилия пестрых нарядов и масок он чувствовал себя неуютно.
- Милый, - внезапно раздалось за спиной. Обернувшись, Савада удивленно уставился на низенькую улыбающуюся старушку. – Не подскажешь, где здесь овощной киоск?
- Вам вон туда, - вежливо указал направление Тсуна.
- Я плохо вижу… Проводи меня, пожалуйста.
Савада снова вздохнул, согласно кивая, и предприимчивая старушка, сразу же подхватив его под руку, засеменила рядом.
В паре метров от лотка с овощами Тсуна остановился.
- Это здесь.
- Спасибо, милый, - ответила бабушка, широко улыбаясь, но не торопясь отпускать его руку.
- Вам больше не нужна моя помощь? – смутился Тсуна, намекая на то, что ему пора.
- Нет, - покачала головой старушка.
- Тогда я пойду? – Савада попытался выдернуть руку из крепкого захвата, но ее пальцы словно стальными тисками зажали его локоть.
- Какая жалость… - тихо заговорила она, глядя куда-то в сторону, - какая жалость, что у меня сейчас нет трезубца. Такой удобный момент, правда, Тсунаеши-кун?
Савада расширившимися от ужаса глазами смотрел, как старушка поднимает голову, смеется до боли знакомо, как в ее правом глазу появляется цифра шесть на алом фоне…
…- Милый, что с тобой? Тебе плохо? – обеспокоенно поинтересовалась бабушка.
Савада удивленно моргнул, смятенно всматриваясь в ее лицо – ничего особенного, обычная старушка.
«Неужели показалось?» - испуганно подумал Тсуна, дотрагиваясь до лба.
- Тебе, наверное, от солнца плохо стало. Посиди где-нибудь в тени, - посоветовала бабушка, отпуская его руку и направляясь к лотку с овощами.
- Тсу-кун, где ты был? Мы тебя ищем-ищем…
- Мама?..
«Верно, показалось. Мукуро ведь в Вендиче», - с облегчением вздохнул Тсуна, снова погружаясь в обычные хлопоты и не замечая, что та самая старушка пристально следит за ним.
- Я не дам тебе о себе забыть, Тсунаеши-кун, Десятый босс семьи Вонгола…

@темы: Tsunayoshi Sawada, Марафон 3

---

тема 1. пицца

[кайта]

фэндом: Реборн
автор:  Kaita-chan
бета:  ~tayo~
жанр: АУ, джен с намеком на даркоангст
рейтинг: G
пейринг/персонажи: Мукуро
отказ: все по прежнему не мое.
ахтунг: 1.АУ 2.практически фантастика (потому что позаимствовано кой-чего у любимого Желязны) 3. матчасть нервно курит в сторонке 5.драбблы планируются связанными между собой напрямую.

тема 1. 7 лет. Пицца.

Лежать, раскинув руки, и смотреть в красивое звездное небо, было здорово и приятно. Мукуро усмехнулся. Было бы, поправил он сам себя, и закрыл глаза. И этот запах еще дурацкий, ему даже есть захотелось. Своенравный южный ветер принес с собой аромат свежего теста, острых специй и ни с чем несравнимого вкуса пиццы, которую здесь, на побережье Италии, готовили лучше всего в мире. Мукуро не любил пиццу.
---

Ему было 7 лет, когда он понял, что ненавидит этот город, в котором начался его личный бесконечный кошмар. В котором было самое отвратительное место на земле. Там все улыбались фальшивыми улыбками, натужно выдавливали из себя добрые слова и заставляли есть безвкусную пищу. Он, в компании еще двух таких же малолеток, стабильно выбрасывал выдаваемую за кашу с хлебом баланду в унитаз, а печенье, которым обозначались выходные, скармливал крысам. Крысы здесь, в этом месте, дохли, кстати, едва ли не чаще, чем дети, ибо «Приют святой Анны» назывался так только по документам, на деле являясь чем-то средним между медицинской лабораторией и перевалочным пунктом для сбыта живого товара. Живя там, Мукуро понял, что никто никогда не придет спасать их, никто не будет искать, если их продадут по частям или, если повезет, целиком, и никто не узнает и не будет даже пробовать узнать, кто они такие и откуда их привезли. Сам Рокудо помнил себя урывками еще до того, как его лет в пять подобрал на улице полицейский и, презрительно окинув взглядом, позвонил по некоему номеру. Рокудо увезли в приют, и с этого момента память упорно отказывалась забывать хоть что-то. Он помнил каждое издевательство, каждый разрез на теле, каждый взгляд, каждую минуту, проведенную здесь, и от этого начинал тихо сходить с ума. Он сбегал отсюда десять раз за прошедшие два года, и все десять раз его ловили и возвращали обратно.

После первого раза его весьма жестоко избили, в воспитательных целях. После чего врач, осматривавший его, сказал, что пацан на редкость живуч и вынослив и не стоит пускать его на запчасти или продавать в сомнительные заведения. Руководство согласилось, и Мукуро перевели в отдельное здание, к еще немногим таким же, особенным, как называли их другие дети. Смысл этого слова он понял несколько позже, когда улыбчивый и внимательный доктор за руку отвел его в комнату под номером 69 и плотно прикрыл за собой дверь. После первого разреза Мукуро заплакал, после третьего потерял сознание, но даже так, не помня подробностей и не понимая, почему и что с ним делали, он навсегда запомнил, что людям в белых халатах нельзя верить.

Когда его привезли сюда в предпоследний, девятый раз, первым, что он увидел, была огромная пицца, занимавшая, наверное, половину стола, и от запаха которой у него закружилась голова. Хмурый человек в белом халате, смерив его усталым взглядом, отложил в сторону большой толстый журнал с многочисленными вклейками и закладками, и поманил его пальцем к себе.
Мукуро плюнул в его сторону. Вздохнув, мужчина встал и подошел к нему сам, присаживаясь на корточки напротив и протягивая кусок пиццы. Мукуро непроизвольно сглотнул.
- Ешь. – Хриплый прокуренный голос не выражал никаких эмоций. За годы работы здесь чувства притупились настолько, что уже и не скажешь, а были ли вообще они когда-то, эти чувства. – Если не хочешь, чтобы тебе вкололи что-нибудь, кхм… питательное.
Рокудо недоверчиво протянул руку, потом выхватил горячий кусок и, обжигаясь, запихал в рот сразу половину. Естественно, обжегся – язык и гортань горели до слез, но пицца была такая, что, кажется, ничего вкуснее он в своей жизни не ел.

- Как твое имя? – все равно надо будет заполнять карточку, вводить данные, необходимые для наблюдений, и прочую чушь. Улыбчивый мужчина ободряюще посмотрел на него, и на какое-то время Мукуро забылся, поверив этому взгляду. Он рассказывал все, что помнил, про улицы и собак, немногочисленных сердобольных старушек и ворованную еду, грязные канавы и промерзающие насквозь коробки, в которых приходилось спать. Врач кивал, что-то записывал, а потом, все так же улыбаясь, позвонил куда-то и через пару минут в комнату вошли двое санитаров.
- Проект… возможно, получится с этим… - до Рокудо долетали только обрывки фраз. – Начните с усиления… сначала посмотрим…
Рокудо метнулся к двери, но не успел.

- Когда ты поймешь, что отсюда невозможно сбежать… - мужчина вздохнул и вернулся за свой стол. – Пока там не получат хоть какой-то результат, ты так и будешь-…
- Я убью их. Всех убью. – Мукуро зло тряхнул головой, так, что из под грязной челки показался вечно скрытый волосами правый глаз, залепленный лейкопластырем. – И тебя убью. Ха, тебе не страшно?
- Ну, может, я этого как раз и заслуживаю, чтобы меня убили… - Курить в кабинете запрещено, но кого это волнует в месте, где нарушаются все мыслимые законы и правила?
- Я еще не разобрался, но оно отвечает мне. – Мукуро странно хихикнул. – Оно теплое, и уже почти не болит.
Он потянулся рукой к лейкопластырю, но не успел и медленно завалился на бок. Три дня в бегах без еды и тепла давали о себе знать.
Мужчина равнодушно смотрел, как мальчишка оседает на пол. Докурил, нажал какую-то кнопку на телефоне и практически сразу же в кабинет зашли двое. Один легко поднял Мукуро на руки, другой подошел к врачу.
- Что-нибудь говорил? Ощущения? Галлюцинации? Жесты?
Врач вытащил еще одну сигарету и, не обращая внимания на недовольный взгляд, прикурил.
- Ничего.

Порезы заживали на нем удивительно быстро, то ли от природной способности к ускоренной регенерации, то ли от ежедневно вводимых препаратов. Дольше всего медики возились с его правым глазом. Тело не отторгало его, но и никакой реакции на инородный предмет не давало. За Мукуро тщательно наблюдали, проводили тесты и опыты, подстраивали побеги. Выжидали.

Дверь бесшумно закрылась, и мужчина остался один. Выбросил недокуренную сигарету в форточку. Он никогда не верил, что проект «Судный камень» даст какой-нибудь результат. Но возможно, он ошибался. И возможно, на этот раз «камень» примет нового хозяина.
Пицца окончательно остыла и стала совсем не вкусной. Впрочем, он давно уже не чувствовал вкуса, чтобы сожалеть по этому поводу.

@темы: Mukuro Rokudo, марафон 3

---

[Эфраи]

Автор: Эфраи
Бета: Хаято и его тараканы
Тема: Исповедь
Персонаж: Лал Мирч (15 лет)
Рейтинг:G
Дисклеймер: отказываюсь

В пятнадцать лет очень хочется чувствовать себя независимой и взрослой.
Особенно если именно ты с малолетства подначиваешь соседских мальчишек на всякие шалости. Если даже угрюмые старшеклассники, почти выпускники, не рискуют вступать с тобой в драку один на один.
Лал уже давно считает себя взрослой и досадует на мать, которая не может этого понять. Не желает, уверена она.
Ещё больше её раздражает глубокая религиозность матери. Особенно – её стремление привить веру в Бога дочери. Лал в него упорно не желает верить, справедливо полагая, что если бы Бог был, то Апокалипсис случился бы уже с десяток лет назад. Но продолжает ходить в церковь, с трудом подавляя зевоту во время молитвы или обдумывая какой-нибудь новый боевой приём. Друзья говорят, лицо у неё при этом становится очень одухотворённое. Лал Мирч смеётся, втайне считая это похвалой. В конце концов, она не первый год занимается борьбой и спортивной стрельбой.
А ещё Лал, к вящему недовольству госпожи Мирч, целыми днями пропадает на тренировках. Утром уходит в школу, а возвращается затемно. Мать, наверное, так и не осознала, что Лал с некоторых пор неприятно находиться дома, и до сих пор списывает всё на переходный возраст. Впрочем, Лал это не очень интересно.
Главное – это не показать никому, как обидно такое к себе отношение. И с этим Лал успешно справляется. Даже лучший друг не догадывается, что отношения в семье не такие радужные, как кажется. И каких усилий Лал стоит поддержание этой милой иллюзии. Например, она даже регулярно ходит в церковь.
Но как же всё это надоело.
От мрачных размышлений Лал отвлекает тишина, воцарившаяся в церкви. Священник шуршит страницами книги и, торопливо напомнив, где находится исповедальня, уходит куда-то вглубь здания.
- Лал, ты уже давно не исповедовалась. Тебе нужно сходить к священнику, - мягко начинает мать, придерживая поднимающуюся со скамьи девушку.
Лал недовольно передёргивает плечами, с некоторой завистью наблюдая краем глаза за выносящимися прочь из церкви мальчишками:
- Мам, я пока не собираюсь умирать.
- Да что ты такое говоришь! Конечно нет! Но, если ты не пойдёшь, Бог может рассердиться на тебя… - горячий шёпот матери касается уха , а из живота поднимается волна глухого раздражения.
На исповеди Лал перестала ходить лет с тринадцати с молчаливого одобрения отца. Мать тогда очень расстроилась. Сказать точнее – взбесилась, даже чуть было не ударила дочь, но отец увёл её в комнату, и там они долго о чём-то говорили.
А потом отец умер – около года назад, от банального сердечного приступа, и мать в сердцах объявила, что это Бог прогневался на их семью за непокорность дочери. Лал растерялась тогда, и, не имея ни сил, ни желания защищаться, пообещала исправиться. И даже дважды была с тех пор в исповедальне.
А сейчас – надоело.
- Мам, ему не с чего на меня сердиться. Мне не в чем каяться, - Лал всё же удалось приглушить распалённые непрошеными воспоминаниями обиду, горечь и гнев. С трудом, но удалось.
- А как же то, что ты пропускала школу несколько раз, почти со мной не общаешься и не хотела сегодня идти в церковь? – госпожа Мирч, не замечая настроя дочери, продолжала её уговаривать. Ей казалось, что, преодолевая сопротивление Лал и направляя её на пусть истинный, он делает праведное дело.
Но тут уже не выдержала Лал и поддалась наконец эмоциям:
- Я не пойду на исповедь! Потому что не хочу! И в бога вашего я вообще не верю!
Кажется, на неё смотрели все, кто ещё не успел покинуть церковь. Мать отшатнулась, как от пощёчины.
- Лал, как так, что ты…
- А вот так. Меня бесит эта церковь! И эта исповедь меня тоже бесит! Да, конечно, сейчас я пойду и расскажу какому-то мужику всё про себя! Да никогда! Глупость какая… - Лал, грозно сверкая глазами и тяжело дыша, развернулась на пятках, и в полной тишине пошла к выходу. Кажется, мать заплакала.
- Бог проклянёт тебя за это, - шепнул кто-то в толпе, и слова тут же подхватили остальные прихожане. Церковь наполнилась нехорошими шепотками.
Лал только фыркает в ответ, прикидывая, как будет лучше добраться до небольшого военного училища неподалёку, и берут ли туда девушек.

@темы: Lal Mirch, Марафон 3

---

[Узумаки Тен тен]

Автор: Узумаки Тен тен или Учиха Шаэра
Тема: пицца/макароны
Персонаж: Дино, 12 лет
Рейтинг: G
Дисклаймер: Reborn не мой и я на него не претендую.
Примечание: Автор в курсе, что пицца у Дино любимая еда, но давайте забудем об этом на пять минут, ок?

Вообще-то Дино не любил пиццу, особенно ту, что готовили повара семьи Каваллоне. Безусловно, она могла запросто взять первое место в любом конкурсе, на семью работают только лучшие из лучших, но ему она не нравилась. Слишком уж эта пицца была идеальной. Но зато Дино с удовольствием ел и помогал готовить иногда подгорелую, иногда больше похожую на плохо прожаренный блин, пиццу своей мамы.
Сеньора Каваллоне тяжело болела, поэтому большую часть времени проводила в кровати, но иногда, когда она чувствовала себя чуть лучше, шла на кухню и они с Дино готовили. Это была их своеобразная традиция. При этом ни один из них готовить не умел совершенно. В такие моменты Дино радовался, как маленький мальчик, и всеми силами старался вызвать у мамы улыбку. Отец долго ругал его после каждой такой выходки. Говорил, что он ведет себя как уличный мальчишка, а не как будущий глава семьи. Он говорил, что маме нужно отдыхать и принимать много лекарств.
«-Ты должен понимать, что эта возня отбирает у нее много сил. Дино, я знаю, что ты любишь маму, но она слишком слаба. Ты же будущий глава семьи, ты должен принимать верные решения, какими бы тяжелыми они ни были». – Вот что слышал, обсыпанный с ног до головы мукой и перепачканный соусом, Дино каждый раз. Он знал это. Он знал, что мама медленно, но верно умирает, но не хотел этого признавать. Ему так хотелось верить, что однажды он проснется, а мама будет сидеть рядом с ним на кровати, совершенно здоровая, и улыбаться своей нежной улыбкой.
Он лелеял эту надежду до тех пор, пока его мама, радостно улыбаясь и мешая соус для пиццы в миске, не упала на кухонный кафель без сознания. Миска со звоном разбилась, и осколки разлетелись по полу. Кинувшийся к матери Дино не чувствовал, как в ступни впиваются осколки, не видел, что оставляет за собой кровавые следы и не замечал глубокой раны на ладони, от ножа, которым резал грибы. Он только видел свою маму лежащую без сознания на полу, белоснежное платье, словно кровью, забрызгано соусом, а золотые волосы разметались вокруг головы. На их фоне мраморно-белое лицо женщины казалось прекрасным личиком фарфоровой куклы. Неживой куклы.
Через два дня сеньора Каваллоне скончалась, не приходя в сознание, и была похоронена в фамильном склепе.
С тех пор Дино не взял в рот ни кусочка пиццы.

@темы: Dino, Марафон 3

---

[какой-то Полип]

Автор: Полип безумный и с заколками на челке
Тема: исповедь
Персонаж: Бьякуран (10 лет)
Рейтинг: G
Отречение: отрекаюсь.
Место действия: город Джессо, что на северо-востоке Сицилии -)

Маленький сын синьоры Джессо безумно похож на ангела. Светлого, сияющего, вот только-только спустившегося с небес по чистым облакам.
В маленьком городке в северной части Сицилии это знают все - от респектабельного мэра и до последней нищей старухи. И это совсем не связано с тем, что отец мальчика – глава старейшей в городе «семьи» Джессо, которой опасаются, пожалуй, даже на южном побережье. В воспитании наследника дон почти не участвует, и это даже к лучшему: разбаловал бы, задарил игрушками и сладостями, научил всяким глупостям…
А так - маленький Бьякуран поет в церковном хоре, выводя сложные тексты праздничных гимнов без единой ошибки, чистым и звонким голоском, улыбаясь прихожанам – всем и каждому в отдельности. «Просто ангел», - беззвучно шепчут прихожане, покачивая головами и стараясь не пропустить ни звука.
Бьякуран учится лучше всех в своем классе, хотя синьора Джессо клянется подругам, что мальчик и получаса в день на уроки не тратит. Подруги цокают языками и отвешивают подзатыльники своим шумным бестолковым чадам: почему же одной только Джессо так повезло и с мужем, и с сыном?
По утрам, идя в школу, Бьякуран здоровается с каждым встреченным на улице прохожим – в маленьком городке все знакомы между собой, а уж Бьякурана не знать и вовсе грешно - и улыбается ласково, и блестит глазами. А глаза у юного Джессо огромные, глубокие-глубокие, неземного какого-то цвета, и в самое нутро, кажется, смотрят. Взрослые отводят глаза невольно, треплют Бьякурана по светлой макушке, «Здравствуй, ангелочек» бормочут и идут дальше, стараясь не слишком ускорять шаг.
Сумрачные старухи предсказывают, блестя глазами из-под черных платков, что когда-нибудь Бьякуран вырастет и перестанет быть ангелом, и превратится в обычного молодого остолопа. И будет гонять по округе на одном из этих ужасных мотоциклов с какой-нибудь смазливой девчонкой, слушать богомерзкую музыку, пить вино и бездельничать, а может быть – о, Всевышний! – и вовсе уедет в Рим, если не дальше, чтобы учиться в тамошнем университете всяким ненужным вещам.
Но в бормотание старух мало кто вслушивается: старость завидует юности, это все знают, а уж юному Бьякурану просто грех не завидовать. Белой-белой завистью.
Он же ангел, в конце концов. Сияющий, светлый, как будто только-только спустившийся с небес по белым облакам. Синьора Джессо даже не водит его на исповедь: не в чем, как она думает, Бьякурану виниться. Впрочем, когда мальчику исполняется десять лет, подруги убеждают ее в обратном.
Тоже завидуют, наверное.
Подходя к пустой исповедальной кабинке, десятилетний Бьякуран выпускает руку матери из своей, серьезно смотрит в глаза и спрашивает:
- Я должен рассказать про все свои грехи?
- Конечно, мой ангел, - отвечает синьора Джессо. – Тогда Господь простит тебя.
Бьякуран расплывается в улыбке, кивает и идет к кабинке. Отдергивает тяжелую штору, опускается на колени, косится на слепое окошко, за которым – он это знает - сидит старенький падре, и думает, как начать.
А в голове так и бьется неотступная мысль о том, что нет на нем никаких грехов, и прощать его – не за что. Потому что ангелы ведь безгрешны и чисты, несмотря ни на что.
Бьякурана так часто называли ангелом, что он и сам уже в это поверил.
Маленький сын синьоры Джессо расплывается в улыбке - так, чтобы падре обязательно увидел, - и говорит без тени сомнения, чистым своим, совсем еще детским голоском:
- Я безгрешен, святой отец.

@темы: Марафон 3, Byakuran

---

[pineapple!juice]

Автор: pineapple!juice
Тема: карнавал
Персонаж: Бьянки
Рейтинг: G
Дисклеймер: не мое
Примечание: не совсем по теме, а жаль.

Бьянки воспитывалась в богатой, хорошей семье, и в этом (как ей позднее думалось), было ее счастье. Первые шестнадцать лет своей жизни она провела в окружении многочисленных сиделок, репетиторов и гувернеров (преимущественно из Франции), была оберегаема и любима многочисленными «родственничками» и никогда не знала забот.
Зато она прекрасно помнила, когда она в первый раз по-настоящему испугалась.
Это случилось как раз на ее двенадцатый день рождения. На следующий день, двенадцатого ноября, ее родители (как единственные крупные мафиози в городе) устраивали карнавал в честь какого-то там святого (Бьянки не помнила, какого). Были разосланы приглашения десяткам мафиозных семей, влиятельных и не очень. Бьянки ждала этого события не с меньшим нетерпением, чем своего собственного праздника, и по этому случаю уговорила папу отпустить ее в Милан на грандиозный шоппинг.
Все началось с ночи с одиннадцатого на двенадцатое ноября, когда синьора Адель, пожелав девочке спокойной ночи и выключив ночник, тихо закрыла за собой дверь спальни. Бьянки закуталась в мягкое одеяло и прижала к себе плюшевого скорпиона. Она так волновалась из-за предстоящего карнавала, что думала, что будет мучиться бессонницей всю ночь. Но все оказалось иначе, и Бьянки, уставшая за день, быстро забылась.
Сначала ей снился младший брат. Хаято, явно чем-то обиженный, смотрел на нее своими зелеными глазенками непослушного мальчишки и дул губы. Бьянки (та Бьянки, что во сне... наверное) хихикнула и отмахнулась от видения. Потом промелькнули перед глазами розовые и магнолиевые сады с их дурманящим сладким запахом и желто-черными мохнатыми шмелями, повеяло холодом из винных погребов родового поместья, зашелестела сухая трава полей...
А потом — как пленка от старого кинофильма порвалась, скрежещущий звук такой резкий, а Алиса-Бьянки уже летит далеко-далеко, в нескончаемую кроличью нору, и все падает, и падает, а вокруг ледяная тьма с ярко-красными вкраплениями-лепестками, и вот поплыли лица: кареглазый японец, брюнет в черной шляпе, женщина с темно-синими волосами, яркие, попугаи-карнавальные платья, как цыганские, длинные красные юбки, хохот, взрывы, крики волнами накатывают, а пленка все крутится миллионами километров, и нет ей конца, а Бьянки видит смерть.
Когда синьора Адель пришла будить девочку утром, та с румянцем на щеках, улыбаясь, вскочила с постели и побежала умываться и скорей — на праздник!
Но вспоминая этот сон через пятнадцать лет, Бьянки поняла, что именно тогда стала взрослой.

@темы: Bianchi, Марафон 3

---

[lokid troika]

Вонгола поздравляет всех с Новым годом и желает всем счастья, вдохновения и потрясающего настроения!

@темы: орг

---

[Vongola]

Предварительные итоги. Прошу тех, у кого стоит "???" поправить. Замечания стоят в темках драбблов.
Проверьте, все ли правильно.


Альнаира: Uni &...
#01 - Byakuran
#02 - Ginger Bread
#03 - Bluebell
#04 - Chrome Dokuro
#05 - Tsunayoshi Sawada
#06 - Genkishi
#08 - Aria
#10 - Gamma
8/10

Setsuka: Shoichi Irie &...
#01 - Spanner
#02 - Misa Irie
#03 - Hayato Gokudera
#04 - Ginger Bread
#05 - Cervello
#06 - Nana Sawada
#07 - Bianchi
#08 - Byakuran
#09 - Shamal
#10 - Lambo
10/10

prinny*s pineapple: Fran &...
#01 - Belphegor
#02 - Xanxus
#03 - Chrome Dokuro
#04 - Mukuro Rokudo
#05 - Lussuria
#06 - Rasiel
#07 - Bianchi
#08 - Viper
#09 - Superbia Squalo
#10 - Tsunayoshi Sawada
10/10

Xeene: Belphegor &...
#01 - Rassiel
#02 - Lussuria
#03 - Viper
#04 - Kyoya Hibari
#05 - Haru Miura
#06 - Hayato Gokudera
#07 - Chrome Dokuro
#08 - Fran
#09 - Tsunayoshi Sawada
#10 - Xanxus
10/10

Катана сан: Kyoya Hibari &...
#01 - Hayato Gokudera
#02 - Takeshi Yamamoto
#03 - Superbia Squalo
#04 - Tsunayoshi Sawada
#05 - Fran
#06 - Dino
#07 - Bianchi
#08 - Lambo
#09 - Tsunayoshi Sawada
#10 - Xanxus
10/10

puni: Levi A Than &...
#01 - Hayato Gokudera
#02 - Timoteo
#03 - Tsunayoshi Sawada
#04 - Superbia Squalo
#05 - Mukuro Rokudo
#06 - Takeshi Yamamoto
#07 - Fran
#08 - Kyoya Hibari
#09 - Xanxus
#10 - Lambo
10/10

Lost Colors: Ginger Bread &...
#01 - Lal Mirch
#02 - Iris Hepburn
#03 - Spanner
#04 - Shoichi Irie
#05 - Cervello
#06 - Byakuran
#07 - Bluebell
#08 - Chrome Dokuro
#09 - Uni
#10 - spiders
10/10

Superbia la Barsik: Superbia Squalo &...
#01 - Hayato Gokudera
#02 - Viper
#03 - Lussuria
#04 - Belphegor
#05 - Reborn
#06 - Tsunayoshi Sawada
#08 - Dino
#09 - Xanxus
#10 - Lambo
9/10

keo: Chrome Dokuro &...
#01 - Mukuro Rokudo
#02 - Takeshi Yamamoto
#03 - Kyoya Hibari
#04 - Belphegor
#05 - Tsunayoshi Sawada
#06 - Hayato Gokudera
#07 - Fran
#08 - Vendice
#09 - Rasiel
#10 - Byakuran
10/10

Kaita-chan: Hayato Gokudera &...
#01 - Kyoya Hibari
#02 - Lambo
#03 - Takeshi Yamamoto
#04 - Superbia Squalo
#05 - Mukuro Rokudo
#06 - Xanxus
#07 - Uri
#08 - Gamma
8/10

Sirin-chan: Nana Sawada &...
#01 - Haru Miura
#02 - Hayato Gokudera
#03 - Bianchi
#04 - Belphegor
#05 - Tsunayoshi Sawada
#06 - Chrome Dokuro
#07 - Timoteo
#08 - Xanxus
8/10

Seire: Xanxus &...
#01 - Timoteo
#02 - Tsunayoshi Sawada
#03 - Superbia Squalo
#04 - Belphegor
#05 - Viper
5/10

Xan-san: Takeshi Yamamoto &...
#01 - Fran
#03 - Superbia Squalo
#05 - Mukuro Rokudo
#06 - Genkishi
4/10

Мировега: Tsunayoshi Sawada &...
#01 - Mukuro Rokudo
#02 - Dino
#03 - Uni
#04 - Akira Amano
#05 - Superbia Squalo
5/10

Matty Young: Lambo &...
#01 - Romeo
#02 - Bianchi
#03 - Hayato Gokudera
#04 - Kyoya Hibari
#05 - Haru Miura
5/10

Hayato_Gokudera: Kyoko Sasagawa &...
#01 - Tsunayoshi Sawada
#02 - Haru Miura
#03 - Hayato Gokudera
#04 - Byakuran
4/10

Rika, Miku and Shiika: Basil &...
#01 - Timoteo
#02 - Xanxus
#03 - Kyoya Hibari
#04 - Tsunayoshi Sawada
4/10

mavRrik: Lussuria &...
#01 - Viper
#02 - Lussuria
#03 - Levi A Than
#04 - Hayato Gokudera
#05 - Mukuro Rokudo
5/10

[S.M.Natsume]: Byakuran &...
#01 - Uni
#03 - Mukuro Rokudo
2/10

Мартышка Вундеркинд.: Ryohei Sasagawa &...
#01 - Takeshi Yamamoto
#02 - Dino
#03 - Lussuria
3/10

Okita Sougo: Spanner &...
#01 - Gamma
#02 - Iris Hepburn
#03 - Tsunayoshi Sawada
3/10

stuff: Reborn &...
#01 - Timoteo
#02 - Bianchi
#03 - Lambo
3/10

Hisanata: Haru Miura &...
#02 - Bianchi
1/10

кошачий хвостс: Gamma &...
#01 - Hayato Gokudera
#02 - Uni
2/10

Seiji Arihara: Dino
#01 - Futa
#02 - Mukuro Rokudo
2/10

Kleim: Uri &...
#01 - Hayato Gokudera
1/10

Не стартовали:
Диландау: Mukuro Rokudo
Sheryl Monroe: Bianchi
Kenren~: Hibird
Your Crazy Angel: Genkishi
tokidoki.: Skull
Christoph D.L.: Viper

запись создана: 25.12.2009 в 12:34

@темы: Марафон 2, орг

---

- 2 -

[Alnaira]

Тема №2: сериал
Автор:  Альнаира
Бета:  Tadanori
Жанр: общий
Рейтинг: G
Персонажи: Уни, Джинджер Брэд; Айрис, Гло Ксиния
Дисклеймер: Амано - наше все
A/N: совсем микро. Поцелуй смерти - разновидность мата; объявляется ферзем, который "душит" короля соперника

Как главе Блэк Спелл, ей полагалось присутствовать на каждом собрании командиров Мильфиоре. Она сидела рядом с Бьякураном, пустая и покорная; глаза её смотрели в никуда.
Где-то в глубине сознания, за толстой прозрачной стеной наркотического бесчувствия, девочка в белом платье бесконечно рвала на части венок. Обрывки цветов летели чередой реальностей, бывших и будущих, и сгорали, как астероиды в атмосфере Земли.
У принцессы Уни были самые синие глаза на свете.
Всякий раз встречаясь с ней взглядом, Айрис Хепберн чувствовала себя неуютно. На службе Мильфиоре - а прежде Джессо - она нагляделась на живых марионеток, один рыжий паршивец чего стоит. Айрис думала: если глаза - зеркало души, то у этой девочки оно двустороннее. Как в комнатах для допросов, где за тобой наблюдают сквозь стекло.
Принцесса Уни казалась совершенным творением, гордостью любого кукольника. По крайней мере, так планировалось.
Гло Ксинию - как ученого - всегда интересовали детали. Он был бы не прочь разобрать Уни, изучить в ней все, понять и сотворить подлинный идеал. Гло Ксиния знал, что даже самое спокойное сердце, подобное шелковой подушечке для рукоделия, отвергает иглы и начинает биться с удвоенной силой.
Девочка в белом платье что-то шепчет в своем зазеркалье.
Встречая своего капитана после собраний, Джинджер Брэд кланялся проходящей мимо них принцессе. Кому как не придворному магу знать, что творится в душах обитателей дворца? Ему нравилась эта игра в старые средневековые сказки, где щедро лилась кровь и не было места счастливым финалам.
Король и принцесса. Маг. Черно-белые рыцари и дамы.
Шахматное королевство.
Джинджер Брэд был марионеткой, орудием своего создателя, и его интересовало, что происходит, когда рвутся нити.
В нынешний век сказки принято экранизировать, превращать в сериалы и фильмы запредельных бюджетов. Многое изменилось.
Принцесса, очнувшись от злых чар, дарит королю Поцелуй Смерти.

@темы: Ginger Bread, Марафон 2, Uni

---

[Setsuka]

В общем, написала я его неделю назад... и забыла выложить =_='
Так что я марафон завершила, вот.

Автор: Setsuka
Тема №10: Семья
Жанр: стёб
Персонажи: Шоичи, Ламбо
Рейтинг: G

Шоичи как раз закончил часть запланированной на сегодня работы, как дверь в лабораторию открылась.
-Да? – Ирие обернулся. В дверях стояли Хару и Кёко. У Кёко на руках сидел сонный Ламбо.
-А-но, Ирие-сан… - начала девушка, – Не могли бы вы посидеть с Ламбо-куном немножко? Мы сейчас сделать этого не сможем, а остальные тоже тренируются…- Кёко вздохнула, - Мы его накормили, и сейчас он просто будет спать, не думаю, что он доставит Вам беспокойство…
Шоичи пожал плечами. Сейчас, когда Спаннер всё свободное время проводил непосредственно на базе, инженер чувствовал себя немного одиноко, да и маленький Ламбо навевал воспоминания… Ирие улыбнулся:
-Я с удовольствием посижу с ним…
Хару хлопнула в ладоши и побежала расстилать принесённый футон…
-Мы заберём его примерно через три часа… - Хару подоткнула одеяло, - Надеюсь, он Вас не сильно побеспокоит…

Первый час Ламбо действительно сладко спал, мирно посапывая и иногда ворочаясь. Тогда Шоичи отрывался от работы, поправлял на малыше одеяло и умилялся спящему телёнку. Во сне Ламбо напоминал ангелочка, бормотал что-то про сладости и Реборна. Ирие вспоминал себя в подростковом возрасте, когда неожиданное знакомство с Ламбо резко изменило его жизнь, а затем снова возвращался за работу – своим появлением на балконе семьи Ирие Ламбо впутал Шоичи в дела мафии настолько, что до сих пор приходилось расхлёбывать.
А потом Ламбо проснулся…
Нет, сначала Ламбо потянулся, пару раз зевнул, попросил конфету, обиделся на Шоичи, когда тот сказал, что конфет у него нету – у взрослых всегда есть конфеты!! – достал что-то из своей густой шевелюры и минут пятнадцать это что-то увлечённо грыз.
А вот затем Ламбо заявил, что хочет играть.
Шоичи мужественно поставил на ноутбуке пару расчетов и оторвался от монитора, судорожно вспоминая, во что же играют с детьми.
-Я хочу играть в мафию! – бескомпромиссно заявил малыш в костюме телёнка, - Ты будешь мафией, а Ламбо-сан будет твоим боссом!
-Никогда не слышал о такой игре…
-Ламбо-сан бо-осс!! Бва-ха-ха!! Покатай меня!!!
На шёю Шоичи запрыгнуло с десяток килограммов живого веса, орущего и дрыгающего ногами. Ирие пригнулся и закряхтел.
-Катай! Катай!!
Шоичи вздохнул, вспомнив про обещание и поплёлся кругами по помещению. Ламбо на его шее бил его пятками по плечам и ржал, как конь, а не корова, прямо в ухо.
-Я вижу врага!! – Ламбо указал на одну из полусобранных механиком установок, - Великий Ламбо сейчас его победит!!
В установку полетела извлеченная из кучерявой шевелюры розовая игрушечная граната. Через несколько секунд Шоичи понял, что граната – не совсем игрушечная… Установка разлетелась на части.
-Ха-ха, Великий Ламбо-победитель!!
-Ламбо, она что, настоящая?!! – Ирие отлетел в сторону от установки, за шиворот стаскивая с себя телёнка. Про то, что осталось от установки, он старался не думать.
-Называй меня Ламбо-сама, я твой босс!! – в руках Ламбо появилась ещё одна такая граната.
-Отдай!! Это опасно!! – Ирие удалось выхватить розовую гранату из цепких рук малыша… только для того, чтобы понять, что чеки в ней уже нет…
Шоичи заорал и бросил её куда-то в сторону, подальше от себя и оборудования, а сам сел на пол, схватившись за живот – испуг дал о себе знать.
От боли Шоичи немного зазевался, упустив Ламбо из поля зрения.
-Ламбо-сан – великий программист!! – ребёнок застучал по клавиатуре.
«Расчет отменён. Данные не сохранены.»
-Не трогай!! Не трогай ноутбук!!! – Ирие бросился вперёд, подхватывая малыша на руки. Тот оглушительно заорал и задрыгал конечностями:
-Ты злой! Ламбо-сан тебя не любит! – Ламбо разревелся.
Шоичи тут же начала мучать совесть – довёл малыша до слёз… Ведь это просто ребёнок, он не понимает…
-Всё, всё, успокойся, - Ламбо был посажен на колени. Тот повсхлипывал немножко и успокоился.
Шоичи выдохнул, вручил Ламбо чистые листы, завалявшийся карандаш и отправил рисовать.
Пятнадцать минут было тихо. Потом у Шоичи перестал работать ноутбук. Мерзкое хихиканье показало, чьих это рук дело. Корова стоял в центре комнаты и сжимал в руке порядочное количество проводов. И Шоичи не хотел знать, откуда их Ламбо повыдёргивал.
-Ламбо, пожалуйста, отдай мне провода, - спокойно начал Ирие.
Ламбо показал Шоичи язык.
Ирие поднялся, медленно направляясь в сторону телёнка. Тот показал инженеру неприличный жест и бросился бежать. Шоичи кинулся следом. Вот тут-то и выяснилось, что если по скорости Шоичи и может тягаться с Ламбо, то по маневренности – точно нет. Сам не заметив как, Ирие оказался опутанным собственными же проводами, и неизящно полетел на пол.
-Ламбо!! Ну, я до тебя доберусь… - Шоичи вспомнил, что он был командиром второго отряда в Мильфиорре и правой рукой главного в мире злодея. Ламбо громко засмеялся, показывая, что Бьякурану до его планов ещё расти и расти (special for Шоичи: и снял штаны…)…
Битва началась.

Цуна, зашедший к Шоичи занести тому обед, был просто ошарашен увиденным: Ирие, встрёпанный, обвешанный проводами, со странным блеском в глазах одной рукой что-то печатал на пульте управления машиной времени, а второй придерживал зажатого подмышкой зарёванного Ламбо.
-Надо было сразу догадаться… - бормотал Шоичи, - Отправиться в прошлое и убить Ламбо ещё при рождении… И никаких тебе базук, никаких Бьякуранов, никакой мафии… И общество спасибо скажет! Тупая корова!!!
-Ирие-сан! Стойте!! Постойте, Ирие-сан!! – поняв, что сейчас случиться непоправимое. Цуна мёртвой хваткой вцепился в Шоичи, - Мы же одна семья!!
-Да если б у меня был такой кровный родственник, я б себе сделал полное переливание крови!!
Впрочем, старания Цуны не прошли даром – Ламбо умудрился вывернуться и сбежать. Шоичи попытался последовать за ним, но понял, что не догонит.
-Тупая корова!!! – донеслось вслед Ламбо.
Ждущий Цуну Гокудера подумал, что в принципе, Шоичи не такой уж и подозрительный субъект…

@темы: Shoichi Irie, Марафон 2, Lambo