Автор: Dawyrik ака moosbeerPretoria, bekannter als Gilbert
Тема: Сердце
Пейринг: Спаннер/Савада Цунаеши
Рейтинг: PG
Жанр:
Дисклеймер: все права у этой женщинъ -> Амано Акира
Размещение: с разрешения автора
читать дальше
Он, словно завороженный, смотрел сквозь огромное стекло витрины, как прокручивается с едва заметной погрешностью черный матовый диск под острой иголкой. Кончик иглы, скользя по пластинке, в одном месте нервно пропрыгивал небольшой участок, а потом снова начинал плавно бежать по старому пластику.
- Молодой человек! Молодой человек, - стоящий на пороге старичок, уже минуту бесполезно наблюдавший за юношей, подошел к нему и тронул за плечо. Парень, растерянно хлопая глазами, уставился на него.
- Я вижу, ты очень любишь технику, - начал седой улыбчивый мужчина.
- Я? С чего вы взяли? – вопрос был озвучен тоскливым тоном, и от досады на самого себя парень зажмурил на мгновение глаза.
«Люблю ли технику?» - но поломать голову над рядом мыслей ему не дал настырный лавочник. Он выразил желание пригласить мальчика к себе. Внутри магазинчик ничем не отличался от подобного рода помещений: повсюду была какая-то рухлядь. Однако из-за безупречного порядка и чистоты, в которых содержались вещи, язык не поворачивался назвать это помещение лавкой старьевщика. Это был самый настоящий, маленький, среднебюджетный, антикварный магазин. Одной из особенностей магазина был привлекший внимание Савады граммофон, играющий плавную и живую песню на иностранном языке. Глаза Цуны верно подметили неисправность – голос с пластинки на одном куплете начинал фальшивить и сипеть, пока полностью не превращался в одну растянутую ноту шумовых помех. Но через мгновение, когда острый кончик проигрывателя спрыгивал с поврежденной дорожки на новую, из потемневшей от времени трубы снова лилась глубокая, проникающая в душу музыка.
- Вот, - старичок сейчас был еще живее, чем снаружи, - вот ты сразу увидел эту неисправность, даже не слыша звука – я это понял по твоему взгляду. Когда проигрыватель начинал корежить мелодию, твои глаза становились напряженнее, внимательнее, как будто тебе и вправду есть дело до дефекта музыкального аппарата. Я и подумал, что ты умеешь разбираться в технике или, по крайней мере, научился замечать неисправности в ее работе.
Савада потупил глаза. «Научился замечать…» - проговорил он про себя.
Ему нечем было ответить на улыбчивые догадки старичка, потому что никакой радости от осознания своего таланта он не испытывал.
Как так получилось, что после приезда в город друга Спаннера, ему стало не хватать этого флегматичного парня? Как так получилось, что после того, как Спаннер представил Саваде своего новоприбывшего друга как «Это замечательный парень, Вонгола! Это Ирие Шоичи!», - Цуна, как ни старался, не мог больше засыпать по ночам… И почему ему теперь больно при упоминании любых слов, синонимично связанных с именем Спаннера? Цуна сжал кулаки.
-Дедушка, - парень поднял глаза и выдавил старательную улыбку, - а давайте я починю ваш граммофон за один день?
Старичок охнул и посмотрел округлившимися глазами на парня. Оставшись довольным горящими желанием, смахивающим на безумие, глазами ребенка, старый хозяин кротко улыбнулся и поспешил куда-то в подсобку.
Саваде сделалось нехорошо. Если подумать – что он сейчас сказал? Он починит граммофон? Сам? Цуна обхватил себя крепко руками – нет, не сам починит. Мозг бурлил идеями о создании плана, который поможет ему вернуть расположение и внимание Спаннера к себе. Как? Как?
Старичок вышел с коробкой, беззаботно посвистывая под плавный ритм музыки.
- Дедушка, а почему бы вам просто не заменить пластинку? – Цуна удивился своей не глупой мысли.
- А? - а вот старичок казался расстроенным. – Понимаешь, сынок, это единственная сохранившаяся пластинка для этого граммофона. Я пробовал подобрать для него другие пластинки – тех же размеров, но с другими песнями – однако преданный друг не может расстаться со своей любимой…
«Чего? Это иносказательное выражение, я надеюсь», - вслух Цуна сказал: А на каком языке эта песня?
- На русском, - улыбка хозяина стала в миг мечтательно-печальной.
- О чем она? – Савада начал проникаться настроением старика.
- О сердце. Сейчас, - пожилой хозяин указал пальчиком на проигрыватель, - сейчас Утесов поет примерно такие слова: «Сердце, тебе не хочется покоя»…. А сейчас : « …Спасибо сердце, что ты умеешь так любить…» А? Молодой человек, с тобой все хорошо? Ты как-то побледнел? – старичок обеспокоенно дотянулся сухонькой ладошкой до лба мальчика.
Цуна, словно очнувшись от прострации, быстро и нервно замахал руками, засмеялся, желая, уверить старика, что с ним все в порядке.
-О да, хахаха! Все в порядке. Какие замечательные слова! – он думал, что дедушка раскусил его идею, он думал, что дедушка сейчас передумает отдавать граммофон, поэтому Цуна смеялся как можно беззаботней и радостней.
***
На пятый этаж, где жил блондин, Савада поднялся стремительно, совсем не ощущая тяжесть коробки, которую он, обхватив двумя руками, крепко прижимал к себе. И теперь, стоя перед знакомой деревянной дверью, ему понадобилось минуты четыре, дабы привести дыхание в норму. Его натянутые нервы куда больше нуждались в лишних минутах, но Цуне уже давно маниакально стало казаться, что времени у него со Спаннером с каждым днем все меньше и меньше. Выдохнув, он постучался.
За дверью послышались неспешные шаги, затем - очень спокойное проворачивание ключа в замке, и, наконец, сама дверь медленно приоткрылась. Светлая голова показалась в проеме через некоторое время.
-О, Вонгола! – одновременно удивленный и радостный возглас механика стал причиной неожиданной сердечной аритмии у пятнадцатилетнего подростка.
Цуна неуклюже переминался с ноги на ногу и как-то слишком широко улыбался, глядя на Спаннера из-под коробки. Тот, выйдя полностью из-за двери, забрал коробку, и не получив никаких дополнительных разъяснений о ее содержимом кроме странно широкой улыбки, молча пропустил в квартиру гостя и последовал за ним.
-Ммм… Граммофон? – светловолосый техник был и вправду удивлен.
Цуна ждал еще вопросов, однако его больше ни о чем не спрашивали. Уши горели, но сам он, себе на удивление, был абсолютно спокоен.
Итак – он со Спаннером. Наконец-то, один на один. Без рыжего. Цуна тихонько обошел друга и остановился за его спиной.
Спаннер уже казался потерянным для разговора. Он весь ушел в процесс осмотра – со всех сторон ощупал бокс, а теперь так внимательно изучал головку проигрывателя, что забыл по привычке взять новый леденец, и просто грыз палочку.
- Мы его за день должны починить, - Вонгола тихонько прошептал эти слова у самого уха блондина и мягко обнял его за шею, вдыхая запах волос. В Его механике было много занимательного, но одна особенность была у Цуны самой любимой – одежда Его механика могла иметь самую неприятную смесь из запахов бензола, масла, еще какой-то химии, но сам Спаннер пах, как большой детский леденец: чуть – чуть клубникой, чуть- чуть карамелью и всегда – сладкой ватой.
Техник замер, почувствовав спиной непривычную тяжесть и не дыша, вслушивался в слова Цуны.
- А еще – хозяину лавки хочется послушать любимую песню без помех. Знаешь, Спаннер, она – о сердце, я тебе расскажу какие в ней слова, – промурлыкали тихонько в его ухо. И блондин с пьянящей улыбкой почувствовал незнакомую аритмию.