Автор: Dawyrik ака moosbeerPreussen, bekannter als Gilbert
Тема: Клуб
Пейринг: Спаннер/Савада Цунаеши
Рейтинг: PG
Жанр:
Дисклеймер: все права у этой женщинъ -> Амано Акира
читать дальше
Один – периодический шум, вначале довольно незаметный, к тому моменту, когда они уже обошли весь первый холл выставки, перерос из разряда мелкого неудобства в настоящий, существенный дискомфорт для ушей Спаннера. Нестихающие восторги мамаш юных дарований и беглые хвастанья самих молодых любителей световых волн мешали сосредоточиться – не то что думать. Поэтому счет до десяти в уме – самое умное, что сейчас могла выдать блондинистая, оснащенная самыми техническими из всех известных мозгами голова.
Два – сейчас должен быть глубокий вдох и затем медленный выдох.
Три – ему, наконец-то, спустя час бессмысленного шатания от одного движущегося портрета какого-нибудь японского деятеля к другому не менее голографическому предмету не менее чего-то известного, стало интересно – почему Цуна привел его в клуб любителей голограммного 3D – конструирования реальных и вымышленных объектов.
Четыре – вообще-то Спаннер честно признался, что голография – штука не впечатляющая, да и сомнение выразил в действительной надобности называть обычный школьный клуб голографии так пафосно. Но Вонгола уперся на своем – и в именно этом названии клуба, и в желании потащиться туда с кем-то, и этим кем-то был он – Спаннер.
Пять – Скучно до зевоты. Когда Цуна убегает поздороваться с кем-нибудь из знакомых, оставляя его один на один с очередным недопортретом очередного правителя-завоевателя-гоблина-эльфа, у которого при определенном угле будут видны пушистые ресницы или поблескивающие очки на крючковатом носе, становится невыносимо от навалившегося разом плотного, осязаемого груза из шума, духоты и обыденности. Спаннер ни разу не искал этот чертов нужный угол. И сейчас он его не ищет. В голове вибрирует от витающего в воздухе напряжения, а внутри, такое ощущение - образовалась под действием всех внешних сил пружина, полностью сплетенная из его нервов. И на это уже не наплюешь, полностью переключаясь на сладкое – по привычке разрывая зубами полиэтиленовую обертку и высвобождая заветный леденец.
Шесть – есть резон задаться вопросом – какого этот ребенок потащил его в субботу в 9 утра в свой клуб?
Семь – вдох и медленный выдох. Техника этого счета не подведет. Он не раз советовал Шоичи пользоваться счетом про себя, когда тот излишне кипятился. Кстати, Шоичи помогало. Во всяком случае, его рыжий приятель после минутки молчания даже успокаивался.
Восемь – впервые воспользоваться палочкой-выручалкой в их с Шоичи общении применительно к себе - странно. Потому что Спаннер никогда не выходил из себя. Потому что он даже не знает как это должно быть, но если Цуна не вернется до того, как он досчитает до чертовой десятки, блондин и вправду не представляет, что будет. Но будет что-то неожиданное, это точно.
Девять – уже девять! Где, вашу мать, его маленький Вонгола? Спаннер ощупал свои карманы брюк – леденца нигде не завалялось. Курить – он не курит, да и мамаши…. Да наплевать на мамаш и их сынков-мучителей волн.
Спаннер закрывает глаза и медленно вдыхает полной грудью - спокойствие, Святой Моска, спокойствия мне и еще раз спокойствия.
Десять.
Его кто-то трогает за плечо и окликает. Голос приятным и отличимым от общего шума тоном прорезал пленку накапливающегося напряжения. Спаннер посмотрел вниз на мальчика. Большие карие глаза как всегда смотрели на блондина с восхищением и доверчивостью, а улыбка, немного застенчивая, но теплая, всегда предназначалась только ему.
Спаннер наклоняется к парню, учуяв тонкий аромат шоколада от губ. На долю секунды глаза убежали в верхний правый угол – признак обдумывания, и тут же вернулись к губам Савады.
Десять – Спаннер удовлетворенно выдохнул в еще открытые губы ошалелого Цуны, поняв, что желанная тишина наступила. Выпрямившись и облизнув губы, снова почувствовав сладкий вкус Вонгола, он со счастливой улыбкой отметил, что обстановка в клубе за секунды изменилась – теперь никто не пищал, не восхвалялся и не галдел. Была благодатная тишина. Босс Вонгола снова сделал чудо, и ничто теперь не угрожало нервам истинного флегматика. Блондин повернулся к мальчику и искренне ему подмигнул, предлагая продолжить экскурсию.