[reborn-ton]

Автор: Кали Лейтаг
Тема №5: Волшебство
Пейринг: Шамал/Гокудера
Рейтинг: G
Предупреждение: Таки смерть персонажа(((
Примечание: ТИЛ-персонажи
Дисклеймер: Все принадлежит Акире Амано

Эта пятница грозилась стать самым напряженным днем недели. Ямамото уверился в этом после того, как до обеда Гокудера успел три раза наорать на секретаршу, один раз на зашедшего подписать бумаги Ламбо, и пятнадцать раз спустить собак на него самого. Обычно число разносов все-таки не превышало полутора десятков за день. Так что сегодняшняя взвинченность Ямамото не очень нравилась. А еще больше ему не нравилась сегодняшняя рассеянность Гокудеры. Это Гокудеры-то, который не уходил с работы, пока не заканчивал все дела вплоть до заточки карандашей на одинаковую длину, и не ложился спать, не установив все будильники в доме на час раньше нужного времени. Да этот маньяк контроля не уезжал с утра, не проверив перед этим ключи от квартиры, ключи от машины, дубликат ключей от квартиры, дубликат ключей от машины, ключ-карту для входа в кабинет, мобильник, еще какие-нибудь ключи и бумажник. Последний он вообще старался из кармана не выкладывать, а сегодня забыл на столе, собираясь на обед. Ямамото, выходивший следом, в последний момент заметил эту оплошность, вернулся к столу, взял кошелек и пару раз задумчиво подкинул его на ладони. Старый кожаный бумажник, коричневый, со следом от отлетевшей металлической хреновинки... Этот динозавр жил у Гокудеры уже лет семь, тот мало того, что не хотел его менять, так еще и выбрасывал любой новый кошелек, который дарили ему коллеги, партнеры, подчиненные, подчиненные подчиненных и еще куча всякого народу, которая работала напрямую с помощником босса Вонголы. Чем дороже был подарок, тем скорее он оказывался в корзине для мусора. А гокудерин динозавр, кстати, стоил три бакса. Ямамото помнил, они вместе покупали его во время первой командировки в Таиланд - Тсуна тогда планировал договориться с триадой через местных ребят. Жаркая в итоге вышла заварушка... Ямамото хихикнул и, убрав кошелек в карман, бросился догонять Гокудеру. Тот как раз дождался лифта на другом конце коридора.

Они всегда обедали в кафе через две улицы от здания Вонголы. Тут кормили вкусной выпечкой, неплохими эскалопами и кучей салатов. Днем под красно-белый полосатый тент выносили плетеные стулья, столы и горшки с цветами - всегда на одни и те же места. Они с Гокудерой давно облюбовали себе столик в самой глубине, подальше от прохода и оживленной пешеходной улицы.
- Выкладывай, - с места в карьер рванул Ямамото сразу после того, как уселся за свое место, - мне греческий салат, ризотто, а на десерт кофе и крэп с клубникой. Ему то же самое, только вместо крэпа - яблочный пирог, - это было уже подошедшему официанту. Тот записал заказ и испарился.
- А какого это сраного черта ты выбрал мой обед за меня?! - Гокудера бы и в хорошем настроении от такого самоуправства рассвирепел, а тут завелся с пол-оборота.
- А такого, - Ямамото не удержался и подмигнул ему, - что твой кошелек у меня. В заложниках. Так что я пока только разогрелся. Сейчас поем и потребую вертолет, оружие, а для тебя - еще кусок пирога.
Гокудера, разумеется, обратил внимание только на первую часть. Спохватившись, судорожно полез в карман.
- Верни, - процедил он, когда понял, что кошелька действительно нет.
- Не-а!
- Верни, я сказал.
Ямамото принялся фальшиво насвистывать только что пришедший в голову мотивчик.
- Я не в настроении играть с тобой в игры для детей-дебилов. Верни мне кошелек.
Досвистев, Ямамото достал злополучный бумажник и как за двадцать минут до этого в их кабинете, подкинул его на ладони. На этот раз перед носом Гокудеры.
- Не отдам, пока не скажешь, в чем дело.
- Пошел к черту!
- Еще один яблочный пирог.
- Отвали!
- Колись, что произошло.
- Поцелуй меня в зад!
- Это вечером. Обещаю задом не ограничиться. Говори!
- Ладно... Как же ты меня достал! - Гокудера тронул пальцами виски. Эта привычка появилась
у него месяца два назад. Ямамото нравилось, - Мне надо будет уехать на неделю.
- Это нихера не причина, - возразил он, вернув кошелек.
- Ты заебал! - внезапно взвился Гокудера, - Это не твое дело! И волновать тебя оно не должно. Так что расслабься - иди убей кого-нибудь. А от меня сейчас свали подальше!
Ого, удар ниже пояса! Если Гокудера начинал "целить в пах", значит, дело было действительно серьезное.
- Что-то с Бьянкой?
- Да что ей сделается, - как-то очень быстро успокоившись, махнул рукой Гокудера. Похоже, ему самому стало неприятно от своей недавней вспышки.
- Тогда с кем?
- С Шамалом, - и, не дожидаясь вопроса, добавил, - Он умер. Вчера днем. Мне позвонили сегодня с утра. Когда ты пошел выкатывать из гаража машину.
Ага. Вот значит как...
- Соболезную, - Ямамото опустил взгляд и уставился на клетчатую салфетку. И скорее почувствовал, чем увидел, как в ответ Гокудера снова махнул рукой.

- Ты собираешься на похороны? - После того, как официант принес основное блюдо, Ямамото все-таки решился нарушить молчание, - Для этого хочешь уехать?
- Да какие, к дьяволу, похороны. Его кремировали... - Гокудера бросил быстрый взгляд на наручные часы, - полтора часа назад. Заберу прах и развею над первым попавшимся по дороге морем.
- Где это произошло?
- В Локри.
Ямамото пожал плечами.
- Первое попавшееся море получится Средиземным. До него идти будет минут пятнадцать.
- Значит, развею над Средиземным. Шамалу теперь все равно. Типа того. Давай уже, спрашивай, что хотел!
- Причина смерти?
- Ритуально взрезал себе живот. Наверно, хотел быть как ты, самурай.
- А если серьезно?
- А если серьезно, он с рождения болел шестистами с хреном болезнями. На шестьсот с хреном первую антитело подобрать не успел. Никакой насильственной кончины, если ты об этом. Старый сатир уже лет семь как отошел от дел.
- Это тебе все по телефону сообщили? Вчера умер, сегодня кремация? И никакого вскрытия? Осмотра тела? Так бывает?
- Угомонись, - Гокудера поковырял вилкой гриб на тарелке, - Никто его не грохнул. Потому что он уже давно никому не был нужен.
- Может, ты и прав... - Спорить не хотелось. В конце концов, Гокудера в этом лучше разбирается...
- Конечно, прав, - буркнул тот себе под нос.
- Я не видел его уже года три... Со свадьбы Бьянки, наверно.
- Я не видел его с тех самых пор, как он отвесил мне ту оплеуху. И слава Богу. Иначе он бы все-таки сдох насильственно и намного раньше! - В голосе Гокудеры, несмотря на давность той ссоры, по-прежнему пробивалось шипение обиды.
- Послушай... Я сейчас подбил более-менее все проекты...
Гокудера мрачно взглянул на него исподлобья. Похоже, понял, к чему Ямамото клонит.
- Я хочу поехать с тобой.
- Исключено.
- Почему?
- Ты что-то там забыл? Он был тебе важным и незаменимым? Ты не простишь себя, если напоследок не подаришь ему прощальный поцелуй в лоб? Если причина в этом, то можешь начинать поедать себя уже сейчас.
- Он был важным для тебя. Я хочу поехать.
- Не был он мне важным. Мы всю жизнь играли друг для друга роли здоровенных заноз в заднице и полностью этим довольствовались, - Гокудера скрестил руки на груди и насупился. Ямамото с трудом скрыл улыбку.
- Тем более, я вроде тоже виноват в вашей с ним ссоре.
- Не пори чушь! Он давно искал повода от меня избавиться. Надоело быть нянькой. А тут как раз ты подвернулся. Вот и все.
- Довольно жестоко, тебе не кажется?
- А он никогда и не был доброй феей.
- Так я еду с тобой?
Гокудера обреченно вздохнул.
- Ты окончательно разучился понимать слово "нет"?
Ямамото истово закивал.
- Ну и черт с тобой! Делай, как знаешь. Только за бензин и свою еду платишь сам.

На следующий день в восемь утра Гокудера выруливал на шоссе А24. Ямамото сидел на пассажирском сидении рядом с ним, вертел в руках дорожную карту и готовился быть штурманом. До Локри ехать предстояло часов восемь. А если учесть еще час, чтобы отдохнуть и перекусить в Салемо, то к пяти вечера они должны будут быть у местного морга.
Гокудера затушил в дверной пепельнице очередной окурок и неожиданно прервал царившее в машине с самого утра молчание.
- А ведь развеивать прах над морем - это его тупая идея. Не моя.
- Зачем ему?
- Чтобы переродиться, - Гокудера, не отрываясь от дороги, раздраженно передернул плечами, - Не спрашивай. Сказал, это африканское волшебство. Магия Вуду, хер ее знает... Он пил какой-то волшебный отвар, поэтому если его прах правильно развеять, то он возродится в своем теле через десять лет.
- Думаешь, сработает?
- Да я-то откуда знаю?! Каким местом я похож на хренова эксперта по Вуду?
- Ну... ты обычно все знаешь...
- Да пошел ты!

- А ведь он один раз даже попытался справить мне день рождения. Хочешь послушать чудесную семейную историю?
Ямамото благоразумно промолчал. Да его участие в разговоре и не требовалось. Гокудера всю дорогу то замолкал, то начинал говорить без остановки, захлебываясь словами, раздраженно до физической боли. Это звучало слишком ненормально даже для него. Но Ямамото не перебивал. Он верил, что с каждым новым выплеснутым воспоминанием Гокудера будет успокаиваться. Так сейчас было надо. Главное - не сбить его с мысли, дать ему возможность не молчать. И напряжение уйдет.
- Мне было одиннадцать лет. Как ты праздновал свое одиннадцатилетие?
- Не помню. С ребятами из класса, кажется.
- В ресторане отца, да? В первый же выходной после прошедшего дня рождения? С раннего утра до вечера? Я почти также! Только наоборот! Незабываемо вышло, знаешь... Он тогда напился, как свинья. Вломился ко мне часов в двенадцать ночи. Я не успел свалить, хотя попытался. Такие его явления в моей комнате чаще всего заканчивались его же тушей, вырубившейся на моей постели. Но в этот раз все, к сожалению, пошло не так. Он заявил мне, что я уже взрослый мужчина, поэтому и подарок мне он сделает правильный. А потом потребовал одеться и валить на улицу. Угадай, куда он меня привел? Бинго! В бордель! В день одиннадцатилетия он на всю ночь снял мне проститутку. Одиннадцатилетия, понимаешь!
Ямамото изо всех сил удержался и все-таки не засмеялся. Ничего веселого не было, но ужас на лице Гокудеры от воспоминаний пятнадцатилетней давности... Вот это когда-то было потрясение!
- Мне тогда повезло, - тем временем продолжал Гокудера, - Местные дамы этого козла знали. На деньги, которыми он их не особо щедро одарил, они отвели меня поесть в забегаловку через дорогу, а потом положили спать на диване в одной из внутренних комнат. Этот же с утра так и не забрал меня домой. Да я, честно говоря, не горел желанием туда возвращаться. Месяца два спустя, правда, он снова свалился мне на голову. И - вау, сюрприз, - ничерта не помнил о нашем замечательном празднике!
Таких историй было много. Больше, чем надо. Больше, чем стоило бы случаться с одним ребенком. Но иногда сквозь все эти бесконечные нагроможденные друг на друга обиды прорывалось другое - как они на ста шестидесяти гоняли по ночным трассам, как Шамал показывал ему бесконечные фокусы и приемы с динамитом, как по крышам забирались в пустые номера гостиниц, чтобы не платить. Это были странные воспоминания. Но хорошие. Ямамото видел.
- Угадай, что за азы анатомии он мне преподавал?
- Не знаю. Даже представить не могу.
- Вот же идиот... В мафии анатомия нужна только для одной вещи. Я за три минуты могу избавиться от любого трупа. Для этого мне потребуется два ножа. А чтобы следов не осталось совсем, к этому набору добавляется блендер.
- А динамит?
- Громко.
- Ясно.
- Да ничерта тебе не ясно.
Однозначно, хорошие. Хотя действительно очень странные.

До Локри они добрались только к семи вечера. Один раз свернули не туда, и три раз пришлось искать объезд из-за ремонта дороги. Когда их машина подъехала к воротам единственной в городе больницы, снова севший за руль после Козенцы Гокудера был зол как сто чертей. Последние пару часов Ямамото успел наслушаться его ругани на месяц вперед. Получили все - он, сестра, дороги, гребанное правительство и, разумеется, доктор Шамал. Последнему, несмотря на то, что память умерших неприкосновенна, досталось, кажется, за все прошедшие десять лет. Гокудера не обращал внимания на такие формальности.
Выходя из машины, Ямамото подумал, что оживи сейчас бывший опекун Гокудеры, ему бы пришлось умереть еще раз, причем намного болезненнее, чем до этого - с таким негодованием его воспитанник грохнул дверцей, запирая автомобиль.
Общение с персоналом хорошего настроения тоже никому не добавило. Несмотря на то, что в самой больнице было всего две палаты и одна медсестра на регистратуре, а морг, куда доставили прах после кремации, находился в соседнем здании, Гокудера полчаса убил, пытаясь это выяснить. Про морг, разумеется. Про количество палат как-то само собой удалось узнать Ямамото, который, пока напарник собачился с идиоткой-медсестрой, успел пошататься по единственному коридору больницы.
- Эй, пошли! Что ты там застыл?! - Окрик Гокудеры вырвал его от созерцания плаката с инструкцией по оказанию первой помощи, - Эта дрянь через двадцать минут закрывается! Если я не успею забрать траханную урну, хуже всех будет тебе!
- Иду-иду, - откликнулся Ямамото, кинув последний взгляд на картинку про искусственное дыхание, - А ты знаешь, что одной рукой надо удерживать голову и шею пострадавшего, а другой – зажать нос?
- Придурок.

Пока они пересекали двор, Гокудера достал из кармана мобильник, быстрым набором вызвал номер - Ямамото не успел увидеть, какой, - и, дождавшись, когда на том конце примут вызов, коротко бросил: "Я здесь. Иду за прахом". Потом выслушал ответ, чертыхнулся и, захлопнув телефон, резко свернул перед самой дверью.
- Иди за мной, - бросил он через плечо, - Его, оказывается, уже взяли.
Позади морга была еще одна парковка. Небольшая, машины на две. И на ней уже расположился очень знакомый сиреневый Фиат Барчетта.
- Ты собирался подъехать к пяти, - они вдвоем одновременно развернулись к говорившей. Она стояла в тени, облокотившись на беленую стену и курила. Рядом с ней валялось уже с десяток вдавленных в асфальт тонких окурков, - А сейчас почти восемь. Я, как идиотка, жду тебя здесь третий час.
- Я же сказал, что позвоню, когда подъеду, - огрызнулся Гокудера.
- Прах выдают до полседьмого. Ты всюду опоздал, - Бьянка оторвалась от стены, выкинула недокуренную сигарету туда же, куда и прошлые, и направилась к ним. Она была одета в черный брючный костюм и, помня об особенностях брата, так и не сняла большие темные очки.
- Урна в машине, - Бьянка кивнула на простой пластиковый контейнер, стоявший на пассажирском сидении, прежде чем привычно клюнуть каждого из них в обе щеки, - Я ошиваюсь в этой дыре уже третьи сутки. Мне надоело до чертиков. И, между прочим, у меня тоже есть дела. Каждый лишний час мне как удавка. А вы заявляетесь на закате, вместо середины дня, потому что кто-то из вас проехал нужный поворот? Знаешь, Хаято, это звучит, как полное дерьмо.
Гокудера даже не подумал ответить.
- Третьи сутки, - присвистнул Ямамото, - А муж знает, что ты здесь?
Бьянка демонстративно принялась рассматривать маникюр, всем своим видом показывая, насколько ей ногти интересней разговоров о муже:
- Понятия не имею. Как-то не имела шанса его предупредить.
И поглядев на непонимание во взгляде Ямамото, все же снизошла до объяснения:
- Я не видела его уже около двух месяцев... И еще столько же не увижу. Надеюсь.
- Не волнуешься за него?
Бьянка посмотрела на Ямамото, как на умалишенного.
- Я лично пыталась убить его около тридцати раз. И ничего не получилось. Он непробиваем. Что с ним может случиться?
- А зачем ты пыталась убить его тридцать раз?
- Для красоты, - она закатила глаза, - Еще вопросы?
- Ты уничтожила москитов? - спросил подошедший к ним Гокудера.
- Пока нет. Кейс у меня в номере.
- Охренела? - вежливо поинтересовался он, - А если...
- Какое, к черту, "если", Хаято! - отмахнулась Бьянка, - Никто, кроме него, не знал, где какие инфекции. Забирай себе. Поразвлекаетесь с бактериологическим оружием на досуге, мальчики. Или, если захочешь, можем вечером разжечь на пляже большой костер, порассказывать друг другу страшные истории про мертвого доктора, а потом высыпать все капсулы в огонь.
- Тело не успели вскрыть до кремации? - Похоже, Гокудера решил всеми силами лишить сестру удовольствия сорвать на себе раздражение. Вот же идиоты, подумал Ямамото. Гораздо проще было бы признать, что им обоим плохо, а не плевать друг в друга ядом, пытаясь скрыться за напускным равнодушием. Тем более, все равно ничего у них не получалось.
- Ну что, мы идем? - Вместо этого спросил Ямамото, - Кейс заберем. Да, Гокудера? Отдадим Хибари, пусть в его лабораториях разбираются.
- Нет, я сам, - непривычно сухо отрезал Гокудера, - Пойдем. Надо еще найти спуск к пляжу.
И взяв урну, направился к видневшейся вдали набережной.

Они развеяли прах на закате. Ветра не было, поэтому почти весь пепел попал в прибой.
- Интересно, из-за этого африканское волшебство не испортится? - Ямамото пальцем ткнул в набегающие волны. Ему никто не ответил. Бьянка стояла в стороне и, решив поберечь туфли, опасалась подходить к воде. Волосы стоящего на прибрежном камне Гокудеры в свете садящегося солнца казались совсем розовыми. Он продолжал вглядываться в морскую даль, поэтому Ямамото видел только его спину.
- Ты поедешь смотреть его вещи? - подала голос Бьянка.
- Нет. Мне ничего не надо.
- Как знаешь.
Опять воцарилось долгое молчание. Его заполнял только плеск волн, перемешанных с пеплом. А потом Гокудера достал из кармана сигареты и щелкнул зажигалкой.
- Ты сегодня уедешь? Или завтра с утра?
Задумавшаяся о чем-то своем Бьянка встрепенулась и не сразу поняла, что вопрос был задан ей. Ответила только после того, как оба они выжидающе посмотрели на нее.
- Сегодня. За ночь доеду. Завтра с утра мне надо быть в Риме. Тем более, Локри у меня в печенках.
Гокудера кивнул и снова уставился на море.
- Ну, я пойду тогда... - Ямамото с удивлением услышал в голосе непробиваемой сестры Хаято самую настоящую неуверенность. Гокудера по-прежнему молчал, - Если все-таки надумаешь оставить что-нибудь себе на память, я сдала его вещи в местную камеру хранения. Код ячейки - пятнадцать шестьдесят семь. Открывается вот этим.
Бьянка все-таки подошла поближе, чтобы отдать ключ. Гокудера не отреагировал и на этот раз. Казалось, ему нет ничего важнее красного горизонта. А его сестра стояла с протянутой ладонью и, кажется, не знала куда себя деть. Ямамото вздохнул, забрал у нее ключ и засунул в карман брюк. В конце концов, он ведь поехал, чтобы таких моментов было поменьше.
Бьянка кивнула ему, не отрывая напряженного взгляда от спины брата.
- Знаешь, Хаято, однажды ты закончишь перебирать в уме все свои обиды. Решишь, кому должен отомстить, а кого - простить. Но когда оглянешься, то поймешь, что счеты сводить больше не с кем. Все разошлись. Один из них, например, ушел в этот четверг. А второй - больше десяти лет назад.
- Ты права, нам пора, - Гокудера выбросил дотлевшую сигарету - он затянулся всего два раза - и наконец-то развернулся к ним. Шагнул с камня на берег, - Мы тоже поедем в Рим ночью. Ямамото, поведешь?
- Без проблем.
- Отлично.
И никого не дожидаясь, побрел к лестнице, ведущей на набережную.

До машин они добираются в полном молчании. Уже совсем стемнело, а надо еще заехать в мотель за кейсом. Ямамото надеется, что ночью вдоль шоссе освещение все же будет.
Бьянка достает ключи, отпирает свой автомобиль и уже берется за металлическую ручку, но потом замирает, будто на что-то окончательно решившись, и резко разворачивается к ним.
- Эй! - окликает она Гокудеру, - Эй!
- Чего тебе?
Бьянка набирает в легкие воздуха, а потом выдыхает.
- Поцелуй меня, братец. Теперь ты моя единственная семья.
И хоть бы шепотом сказала, хоть бы неразборчиво... Дала лазейку, не толкала к выбору...
Гокудера опускает голову, избегая смотреть ей в глаза и начинает монотонно пинать шину. Ему тоже надо решиться. Он знает, что надо.
Поэтому двадцать седьмом пинке встряхивается, подходит к сестре и целует ее в лоб. И пусть последний шаг будет правильным.