[reborn-ton]

Тема №4: фетиш
Автор: Мэтти
Персонажи: Ламбо, Хибари (+Дино)
Жанр: джен
Рейтинг: G
Примечание автора: +6 лет, начиная с событий первого драббла
Предупреждение: с таймлайном творится страшное. Изощрённая трактовка канона. Ламбо донельзя испуганный мальчик, а не жертва мутации копытного

#4

Скажи, скажи, у тебя ведь тоже было нечто подобное? Чтобы ты не заметил, как одна жизнь:

вот ты резвишься в бассейне на курорте в Испании вместе с друзьями, и в тот же вечер выливаешь всё спиртное старших товарищей в блюдо для полоскания рук в ресторане, как только они отворачиваются, а вот ты влезаешь в кадр официальной фотографии, с которой потом будут писать портрет твоего босса, вот тебя целует маман в день твоего десятилетия и остальные девочки, и ты краснеешь и не можешь сдержать улыбку, и потом ты носишься по коридорам особняка и целый день прыгаешь на кровати в своей новой просторной и светлой комнате, задираешь юбки молоденьким горничным и съедаешь весь приготовленный десерт за несколько часов до обеда, и ты счастлив, ты беспечен, но только сегодня, только сейчас – специальное предложение!, и абсолютно безвозмездно ты наслаждаешься этими оглушёнными смехом буднями

сменилась другой:

вы со своим другом закрываетесь в шкафу и слушаете, как кто-то плачет снаружи, и ты стискиваешь в своей потной ладони ладонь своего сентиментального друга, которого в последнее время одолевает нехорошее предчувствие, но твой друг – твой ровесник, поэтому вы не понимаете, что происходит, когда застаёте своих старших товарищей в гостиной в компании бутылки виски, и они говорят о людях, называют множество имён, возможно, в последний раз, потому что все они мертвы, и ты узнаешь об этом только на официальном собрании, на котором тебе после стольких лет отдают твоё Кольцо Грозы, и ты вертишь головой и не хочешь забирать его, а потом отшвыриваешь его в угол кухни, и пожилая кухарка вытирает твои сопли фартуком

?

Точно. А потом тебе прострелили селезёнку, и твой маленький братишка через шесть лет готовится к тому же – каждый божий день.

Ты, наверное, не слабо удивился бы, если узнал, кого он сейчас боготворит и почему.
Этого человека зовут Хибари Кёя, и из всех членов Семьи твоего брата, он убивает быстрее всех.
Незаметнее.
Ламбо не успевает разглядеть лиц, смертельных ранений – они умирают так чудесно молниеносно, и Хибари никогда не задерживается около трупов дольше, чем необходимо. Его расправленные плечи закрывают Ламбо обзор смерти, поэтому так легко притвориться, что то, что ты не видишь, не существует вовсе.

В отличие от других, он не фетиширует на подобные отвратительные вещи: он почти никогда не бывает покрыт в крови, когда как в кожу остальных она даром что не въелась ещё, и никогда даже не смотрит в застывшие глаза своих жертв, как делают остальные Хранители. Они не спешат расставаться, не торопятся смыть с себя бездомную кровь.

Поэтому он предпочитает держаться стороны Хибари. Это – хорошее объяснение тому факту, что сейчас Ламбо стоит под его дверью и напряжённо вслушивается в разговор в комнате:
- Соглашайся.
- И ещё раз, почему я должен уехать с тобой?
- Ты нужен мне в Италии, Кёя. Ты нужен мне поблизости. Мы всё устроим. Семьи Альянса должны поддерживать друг друга, и в наибольшей опасности сейчас находимся мы, не Вонгола. Тсуна даст добро.

Ложь, ложь, ложь.
Вонгола разлагается, и стервятники уже слетаются на пока едва уловимый запах гнили. Давление Джессо возрастает в обратной пропорциональности к количеству попыток Савады стабилизировать положение своей Семьи мирным путём. Стоит ему опустить руки – и им всем конец: безболезненная смерть после нескольких лет пыток ложными надеждами.

Ламбо теперь уже сложно назвать привередливым. По утрам – просыпаться, а на ночь получать поцелуи, вместо заботливо засунутых под подушку пистолетов – не такие уж несбыточные желания, согласись.

Как только закончено строительство особняка, они берутся за сооружение укрытия, в котором все будут в безопасности, выйдя из которого каждый рискует получить пулю в лоб.
Тсуна вкладывает последние деньги в систему безопасности, когда ему следует заковать кулак в железо, и за это Ламбо ненавидит его – каждую ночь, когда, заслышав малейший шорох, отказывается просунуть руку под подушку.
Вонгола даже не задумывается о том, чтобы не замуровывать его вместе с остальными, кто действительно чем-то не угодил Джессо, так почему Ламбо должен беспокоиться о том, за чьи грехи ждёт расплаты каждую минуту?

По ту сторону двери повисает тишина.
- Что тебя здесь держит? – спрашивает, наконец, Дино, повышая голос. – Здесь больше ничего не будет! Это лишь вопрос времени: полгода или год, не больше. Всё кончено.
Сердце Ламбо выплясывает пасадобль: он впервые слышит, как кто-то озвучивает всеобщие опасения вслух.
- Крысы с тонущего корабля бегут первыми…
- … и это значит, что инстинкт самосохранения у них сильнее, чем у людей.
- Каваллоне.
- Я прошу тебя.

Это просто, как дважды два: чем сильнее противник, чем больше крови из него можно выпустить. А ведь Хибари ещё менее прихотлив, чем Ламбо: уж в мирном и безопасном детстве он точно не нуждается.
Ему выгоднее остаться, но в то же время, он – зверь, и его звериное чутьё уже который месяц твердит об обратном.

Следующим утром Ламбо встаёт до рассвета и, выглянув в окно, видит включённые фары машины Ромарио. Мотор тарахтит еле слышно, но едва этот звук доносится до его ушей, он со всех ног мчится вниз, не успев даже переодеться, и догоняет Дино в самых дверях.
- Синьор Дино!
- А, Ламбо. Не спится? – отлично, он помнит его имя. Вряд ли бы босс мафиозного клана согласился помочь незнакомому ребёнку, а вот с просьбой одного из Хранителей союзной Семьи придётся посчитаться. Что ж, вот он, его шанс.
- Если Хибари-сан отказался, вы возьмёте меня с собой вместо него?
- Что? – Дино ошарашено смотрит на него, и Ламбо, который, к умилению старших, так отчаянно хотел казаться взрослым мальчиком, переминается с ноги на ногу и, опустив голову, орошает постыдными слезами персидский ковёр у себя под ногами.
- В Италию, синьор. Вы заберёте меня отсюда в Италию?
- Но, но… куда ты пойдёшь? Я не могу принять тебя в…
- Вы заберёте меня? – повторяет Ламбо шёпотом, оглушительным шёпотом, который, кажется, могут услышать все обитатели особняка.

Но никто не спускается.
Его первое оружие снято с предохранителя.

Дино разворачивается к выходу, и Ламбо падает на пол, утыкаясь носом в колени.
- Хорошо. Встань, я согласен. Ты ведь Бовино? Почему бы тебе не вернуться домой на время? Эй, прекрати плакать, хорошо?
Ламбо послушно проводит рукой по мокрому лицу и осмеливается взглянуть на прислонившегося к дверному косяку мужчину.
- Когда мне можно собирать вещи? – спрашивает он, не в силах оторвать глаз от своего спасителя.
- Сейчас, - говорит Дино, глядя в непроницаемую темноту спящего особняка. – Собирайся прямо сейчас.