[reborn-ton]

автор:  Xan-san
бета: отсутствует
тема №6: Оружие
пейринг: Ямамото, Генкиши
рейтинг: G
жанр: angst
дисклеймер: всем Реборном Амано, идеей Пути Меча и стихотворением - Г.Л.Олди

Жизнь из плоскости реального мира переместилась в плоскость снов.
Однажды это случилось бы, но мечник не предполагал, что так скоро. За поступки, преступления и ошибки во все времена платили хорошую цену, Такеши коснулся страшных вещей, и теперь уж…никуда не деться. Присутствие в чужом мире, омытом кровью врагов и союзников, замораживало сердце, он даже думать боялся, что станет с Тсуной, Гокудерой и остальными через несколько месяцев, насколько зачерствеют их души и огрубеют чувства.
Ямамото было достаточно одиноко, но не настолько, чтобы бежать и жаловаться друзьям. Каждый страдал и справлялся со своими проблемами тет-а-тет. Когда Японию покинул Скуало, наступило совершенное затишье, изредка прерываемое похоронами и банкетами. В конце концов, радость и печаль сравнялись, утеряв смысл. Незыблемым оставалось искусство меча, не предававшее и не осуждающее. Такеши совершенствовал и без того прекрасную технику, а Дождь все лил и лил, силясь стереть из памяти земли битву мафиозных кланов. Люди осуждали? Конечно. Отовсюду ползли отвратительные слухи…везде жили страх и ненависть. Уни хоронили в закрытом гробу, но скрыть то, что это был обычный ребёнок, попавший под колёса войны, оказалось невозможным. После того, что сделали с Блюбелл озверевшие от мести хранители Облака и Туманов, никто не хотел слышать о её плохих поступках. “Убийцы, звери” . Тсуна молчал – Хибари-кун с языкастой публикой разобрался самостоятельно, но проблем-то меньше не стало. И Хром не вернёшь.
Никто не делал различий между стороной правды, стороной Тсуны, и тем берегом, где когда-то стоял Бьякуран и его Погребальные Венки. Просто были трупы детей, были мертвые родители Десятого, были искалеченные судьбы. Бьякурана уничтожили, и весь груз обвинений общественности упал на Вонголу. “Несите, не жалуйтесь”.
Каждый тащил свою вину, как мог. Такеши предпочёл забыть страх и ужас смерти, отдавшись душой своему мечу и прекрасной технике
По сути дела, это ведь все, что осталось, когда Хаято ушёл. Нет, остались ещё окурки в пепельнице и смятая постель.
Меч примирял с судьбой, меч направлял жизненную энергию в нужное русло: чистая сила, без размышлений и слёз. Иногда лезвие проходило вплотную к коже, ранило. Текла кровь, горячая, человеческая. Тогда Такеши делал глубокий вдох. “Я живой”.
Но, если вернуться к снам, то это впервые произошло несколько ночей назад. Он появился внезапно, не попросив разрешения, как хозяин иллюзий. В целом, именно мастером снов Призрачный Рыцарь и был.
Такеши пытался говорить с ним, пытался драться – никаких эмоций, статичная поза медитации и изучающий взгляд желтых глаз. Молчание, повисшее тяжелой вуалью, вскоре обжилось во снах Хранителя Дождей Вонголы. Ничего, тишина никогда не станет лишней.
Когда одиночество пожирало с головой, Ямамото ложился спать и видел Генкиши.
Через некоторое время реальный мир набил такую оскомину, что тихое место, где медитирует мертвый иллюзионист Миллифиоре, начало казаться раем. Ямамото, умело спрятав тоску за искусственной улыбкой, получил парочку хороших препаратов из мед. блока. Теперь можно спать вечно.
Дни развернули свой ход. Теперь были лишь несколько часов бодрствования и бесконечные моря снов, в которых мечник Вонголы тонул с радостью.
Он видел холодную пустыню Севера, застланную снегами. Беспробудные серые тучи, дождь, что замерзает, не долетев до земли.
Видел яркое солнце юга, иссушавшее без того замученный мир. Краски, блеклость, тепло и холод, бессмысленность любых движений, даже мерный стук сердца – обесцененная вещь. И даже эти сны были прекрасны.
Генкиши молчаливо присутствовал в любом видении. Следил, подобно страже за безумцем. Ямамото иногда разговаривал со своим погибшим врагом, комментировал ему происходящее вокруг, болтал о жизни, старался как-то привлечь внимание. Потом и желание разговаривать пропало.
Такеши, засыпая, знал, что попадёт в мир-на-грани, где присядет перед Призрачным Рыцарем, скрестит ноги и так же, как Генкиши, погрузится в медитацию.
Во снах был меч, ничто не мешало тренировкам Хранителя Дождей. Танцы с острым лезвием, медитации с молчаливым собеседником – вот что, пожалуй, могло собрать разрушенную войной душу воедино. Однако, сны были ловушкой, больше Такеши не хотел видеть реальный мир. В Вонголе происходили какие-то изменения, Хаято вроде бы вернулся в Италию, Савада пропал…его даже искали.
Всё это проходило мимо Ямамото. У него были его призрачные сны с одним главным героем, который все никак не мог прервать долгую прелюдию дождя.
“Разве тебе не одиноко здесь?” – это он задал при следующей встрече.
Вдруг лицо Генкиши дрогнуло, рыцарь взглянул на мечника. И улыбнулся. Такеши счел реакцию Хранителя Бьякурана своей маленькой победой.
В следующем сне мечник повторил незамысловатый вопрос. Генкиши вновь улыбнулся.
- Глупый мальчишка, у меня ведь есть Меч.
- У меня тоже, - Ямамото извлек любимую катану из ножен, показал бывшему врагу.
- Нет. Это оружие. А у меня Меч.
- А в чем разница? – Такеши привык к неясным репликам всех Хранителей Тумана.
- Я могу говорить со своим Мечом, Такеши Ямамото. – Генкиши кривит губы в некрасивой ухмылке, - это великое искусство, но оно рождения дано тем, кто ценит Путь Меча. Не ты идёшь по Пути, это Путь проходит сквозь тебя. Видишь, дорога привела маленького Вонголу в этот мир. Видишь, он убил так много людей. Видишь, Путь привел тебя сюда. И меня оставил в этом мире. Тебе плохо, мне всё равно. Но Путь един, мы стоим вместе на нём. И наши Мечи не против схлестнуться.
Такеши внимательно вслушивался в слова Призрачного Рыцаря. В конце концов, у японского школьника в этом жестоком варианте будущего было не так уж много учителей, но все они дали ему достаточно хороших знаний.
- Ты говоришь с ним в тренировке?
- Нет. – Воин Миллифиоре смеётся над Вонгольским выкормышем. – Я могу разговаривать с ним, как с другом. Поэтому мне никогда не одиноко. Просто очнись от своей иллюзии, открой глаза и скажи своему клинку “Привет”.
Ямамото качает головой – это ведь нелепость. И тут же получает хороший пинок от Призрачного Рыцаря. От неожиданности Хранитель Дождей Вонголы летит на пол и…просыпается.
- Оу, - голова болит по-настоящему, все же Генкиши – Мастер Снов. Ямамото поднимается с пола в своей просторной спальне. Время не спешит застывать на месте, даже после смерти необходимо дышать. В руки привычно ложиться катана. Мечник Вонголы ведёт пальцами по холодному лезвию меча. “Почему бы нет? Я сошел с ума, глотаю таблетки, чтобы во сне видеть бывшего врага. Почему бы не поверить бреду, что нёс мертвый иллюзионист?”.
“Привет, друг”, - короткая фраза, Такеши даже не ждёт ответа на свое маленькое безумное соло. Но ответ есть, это громкий звенящий голос в голове.
“Здравствуй! Я давно ждал!” – удивлению нет предела, но это действительно так – Меч говорит с Мастером. Вскоре Ямамото усаживается на кровать, продолжая беседу с катаной. Странные ощущения, но Такеши давно не чувствовал себя таким счастливым, настоящим, живым. Они разговаривают до самой ночи, обсуждая, оценивая прошлое.
- Почему я не слышал тебя раньше?
- Чтобы заговорить с мечом, нужно прийти к крайней точке отчаянья в людей. - Клинок объясняет простую истину грустным звоном, в очередной раз восхищая богатым спектром эмоций своего стального тела.
“Вот почему Скуало не знает о таком. Наверное, ему есть, что беречь в этом мире”.
Сон приходит внезапно, но даже там, в мире грёз, Ямамото чувствует присутствие своего Меча. Он со всех сил бежит к далекой фигуре Призрачного Рыцаря Миллифиоре, кричит от счастья.
- Одиночеству пришёл конец!
- Живой, я живые тела крушу.
Стальной, ты крушишь металл.
Значит против своей родни каждый из нас восстал, - Генкиши прощается с негаданным учеником интересным трёхстишием и медленно тает в Тумане. Ямамото прощается с удивительным учителем, благодаря за один бесценный урок.
Жизнь возвращается проливным дождем, смыв наконец позор детской крови на руках.
- Эй, Такеши, - Меч и вправду хороший друг, да и нрав у него не тяжелый. – позвони ему. Он ждёт.
- Ты-то откуда знаешь? – Ямамото смеётся, перебросив катану из одной ладони в другую.
- Динамиты нашептали, - похоже, если бы Меч имел глаза, он бы сейчас подмигнул хозяину.