[reborn-ton]

автор: jhater.
персонаж: Ланчия, 16 лет.
тема: "пятнадцать минут".
рейтинг: PG.
количество слов: 950.
дисклеймер: Вселенная и персонажи аниме и манги "Katekyo Hitman Reborn!" принадлежат правообладателям.
от автора: извините за опоздание.(

читать дальше.

– Эй, босс, – смеётся Федерико, – смотрите-ка, наш безродный щенок вырос в боевого пса. Того и гляди, своим же в глотку вцепится.
Ланчия на минуту теряется и пытается возразить – "Да нет же, нет, я вовсе не потому…" – но замолкает, взглянув на босса. Босс улыбается, и Ланчия разом всё понимает и не может не улыбнуться в ответ. Пресвятая Дева, ну разумеется, Федерико это не всерьёз, он просто шутит, они ведь Семья, а значит, по-другому просто не может быть. Конечно, это была шутка, и Ланчия знал это, просто… неважно.
И Ланчия улыбается шире, гордо вскидывает голову.
– Я хочу стать сильным, чтобы защищать свою Семью. Это моя обязанность и моё право, и ты, Федерико, не посмеешь отказать мне в этом. Я докажу, что я достаточно силён!
Федерико, кажется, искренне веселится.
– Поглядите, какие мы серьёзные! Да уж докажи, сделай милость. Сколько тебе времени нужно – месяц, год? Хотя бы к совершеннолетию управишься?
– Чтобы победить тебя, – дерзко фыркает Ланчия, – мне хватит и пяти минут.
– О-о-о, щенок меня дразнит! Босс, можно?
– Босс, не разрешайте им! – шутливо требует Николетта. – Они непременно разнесут всё вокруг.
– Слышали, парни? Дополнительное вам условие. Кто разобьёт мрамор или поломает кусты – сразу проиграл. – Глава семьи на мгновение замолкает и задумчиво добавляет: – Впрочем, не то чтобы мне эти кусты особо нравились…
– Босс!
– Так точно! – смеётся Федерико и поворачивается к Ланчии. – Ну, щенок, доставай свою любимую бижутерию.
– А… разве это будет честно? – спрашивает Ланчия, запнувшись. Обычно в спарринге они сражались врукопашную, без оружия, но…
– А разве кто-то сказал, что я буду беззащитен? – Федерико подбрасывает любимый стилет на ладони.
Ланчия встряхивается.
– Так я об этом и говорил, – усмехается он, поглаживая звенья цепи. – Глупо с твоей стороны разрешить мне использовать моё оружие, если самому нечем защищаться, кроме жалкого стилета.
– Ах ты ж!.. Ну, щено-о-ок, – довольно урчит Федерико, останавливаясь напротив, – ну я тебя и оттреплю, ох, оттреплю…
– Это мы ещё посмотрим! – Ланчия задирает подбородок. – После того, как я опрокину тебя на лопатки, ты уже не посмеешь называть меня щенком.
– Эй, петухи-горлопаны, – босс усмехается, – на словах драться много таланта не надо.
Они мгновенно смолкают, замирают друг напротив друга, ухмыляясь; Федерико удобней перехватывает рукоятку своего стилета, Ланчия наматывает концы цепи на кулаки, чтобы не выронить случайно, если рука вдруг онемеет от чрезмерно сильного удара. О, он верит в свою силу, верит даже, что его сила способна и не на такое.
– Пять минут, да? – спрашивает босс, щёлкая крышкой часов. Федерико мотает головой.
– Пяти будет мало. Хотя бы пятнадцать.
– Федерико, да ты мазохист? – притворно изумляется Ланчия. – За пятнадцать минут я изваляю тебя в грязи так, что…
– Начали, – команда босса перекрывает его нахальный голос.

Пятнадцать минут сражения остались в памяти Ланчии размытыми от быстрого движения, жаркими и пахнущими металлом. Он раз за разом то уклонялся от узкого лезвия, то подставлял под него натянутую цепь; несколько раз был сбит с ног и несколько раз сбивал с ног противника, и всякий раз оба вскакивали почти мгновенно, не давая друг другу ни секунды, чтобы завершить атаку. Ланчия, конечно, понимал, что у Федерико другой тактики и быть не может, что с его стилетом – только в ближний бой, и ни секунды не стоять на месте, всё время уворачиваться от арканов цепи. Но не поразиться такой увёртливости и скорости было невозможно – а ведь Федерико почти в два раза старше самого Ланчии! Однако Ланчия не может не чувствовать, что они сражаются почти на равных, несмотря на разницу в возрасте и опыте, и от этого его самоуверенность взлетает до небес, азарт горячо струится по венам и заставляет его в очередной раз подставить лезвию обмотанный цепью кулак – и лезвие стремительно отступает, чтобы успеть в свою очередь подставиться под цепь за миг до того, как она захлестнётся на горле Федерико.
В какой-то момент Ланчия даже забывает, зачем сражается, и просто отдаётся стремительному ритму атак, от которого кружится голова. Сталь скрежещет о сталь, едва не высекая искры, из распоротого плеча сочатся красные брызги, цепь снова поймала жертву и натягивается на кулаках, чтобы в следующую секунду звякнуть и ослабнуть…
– Последняя минута, – объявляет босс откуда-то из-за пределов поединка. Но Ланчия слышит – слышит и отвлекается всего на мгновение, и изумляется, почувствовав металл у горла; разжимает затёкшие пальцы и перехватывает руку; мгновенно разворачивается, заламывает руку Федерико за спину, набрасывает цепь – и не промахивается. И затягивает петлю.
И ещё одну.
И поворачивается к боссу.
Дышит тяжело, но во взгляде – упоение победой. Сумел. Сумел! Сделал-таки, самого телохранителя босса сделал! И не кто-то, а он, он, Ланчия!..
Земля больно бьёт в грудь, когда Ланчия получает подсечку.
– Съел, щенок? – хрипло, прерывисто хохочет Федерико, нагло усаживаясь ему на спину. – Будешь знать, как спиной к противнику поворачиваться. Подумаешь, руки связал, ноги-то у меня всё ещё свободны! А стилет я могу и зубами ухватить, если надо будет.
Ланчия растерянно хватает ртом воздух. Федерико над ним довольно ухмыляется, выпутываясь из цепей.
Босс со щелчком захлопывает часы.
– Теряешь сноровку, Федерико, – улыбается он. – Успел бы на пару секунд раньше – не проиграл бы.
– Какая неудача! – смеётся Федерико, поднимаясь на ноги. Цепь падает на Ланчию, глухо звякнув.
– То есть… я всё-таки победил? – спрашивает Ланчия недоверчиво.
Федерико хохочет, запрокинув голову. Босс улыбается. Даже Николетта усмехается.
– Настоящий победитель всегда точно знает, что он победитель, понял? – объясняет Федерико. – И кстати, победители не валяются на земле после победы. Это тебе на будущее.
– Я думаю, ты не откажешься составить мне компанию в поездке в Палермо, – говорит босс. – Осенью, Ланчия. Ну, если не передумаешь, конечно.
Ланчии кажется, будто он вместо воздуха вдохнул чистый восторг, и тот теперь щекочет изнутри грудную клетку, грозясь взорваться собственной энергией.
– А до тех пор, щенок, я тебя как следует отдрессирую! – Федерико хлопает его по плечу.
Ланчия фыркает, сбрасывает его руку с плеча.
– Я победитель. Я! Теперь ты не смеешь называть меня щенком!
– Как прикажете, синьор, – Федерико склоняется в шутовском поклоне.
Ланчия вдыхает воздух полной грудью, улыбается широко и счастливо. Он может быть сильным, нет, он будет сильным. Ради своей Семьи.
Это чертовски приятно.