She must be labelled "Lass, with care" (ц)
фэндом: Реборн
автор: Kaita-chan
бета: ~tayo~
жанр: АУ, джен, совсем немножко намека на ангст местами
рейтинг: РG (за мат)
пейринг/персонажи: Мукуро, Гокудера, Хибари
отказ: все по прежнему не мое
ахтунг: 1.АУ 2.практически фантастика (потому что позаимствовано кой-чего у любимого Желязны) 3. драббл связан с предыдущими четырьмя. 4. и подразумевает, что будет продолжение, когда-нибудь.
тема 5. Мукуро, 25 лет. Пятнадцать минут.
1332 слова
Лежать, раскинув руки, было приятно. Несмотря на пронизывающий апрельский ветер. Несмотря на ненавистный город где-то в полукилометре отсюда, точнее, то, что от него осталось. Несмотря на рваную рану в боку, кровь из которой уже, кажется, пропитала всю землю под ним и скоро дотечет до моря. Море было совсем близко, серое и холодное. И небо было близко, синее и прозрачное. До него хотелось дотронуться рукой, коснуться пальцами, ухватить в кулак хотя бы маленькую его часть… Мукуро усмехнулся, не обращая внимания на сломанный клык, больно царапавший щеку изнутри, и на резкую боль в затылке, которой отозвалось даже такое небольшое движение. Умирать было не страшно. Если подумать, он давно уже мертв, он родился мертвым и мертвым прожил, как бы странно это ни звучало, всю свою жизнь. Мукуро протянул руку в небо, упрямо сжимая кулак снова и снова. Хренова синева…
Небо было таким же синим, когда он появился на свет, просто он этого не знал. Даже его мать не видела над собой ничего, кроме грязных досок и тусклой засиженной мухами лампочки, пока рожала его в далеко не лучшем из миров. Небо было слишком далеко от его матери, а от него - еще дальше. Ей повезло умереть быстро, он умирал всю жизнь.
Небо светилось лазурью, когда полицейский вел его за руку в участок, усаживал на скамейку и, презрительно бросив кусок хлеба, оставил ждать, пока за ним придут и пристроят на место. «Чтобы не шлялись тут всякие». Полицейского убили через два года местные братки, обвинившие того в некачественном героине и подставе перед начальством. Месть Мукуро начиналась оттуда, откуда начался когда-то его кошмар.
Небо поблескивало ультрамарином сквозь тяжелые, свинцовые тучи, когда Гокудера загонял его в узкие переулки и всеми подручными средствами методично отбивал охоту жить дальше. Хотя так думал только Гокудера, и только поэтому он «случайно» пару дней назад вынужден был уехать в Рим по каким-то делам семьи. Каким - Мукуро не волновало, но парень мог ему пригодиться. Обманывать себя Мукуро тоже умел. После того, что он сделал с городом и что город сделал с ним, не выживает никто, но ему нравилось думать это «может еще пригодиться». Благодаря Гокудере он тренировал способность управлять Камнем, благодаря Гокудере он ни на минуту не забывал о своей ненависти, благодаря Гокудере он научился находить выход из любых ситуаций. Мукуро умел благодарить в ответ.
Небо молча смотрело на него с укором цвета индиго, когда он первый и последний раз шел на исповедь пару лет назад. Он помнил каждый жест, каждый взгляд, позу, смешок святого отца, продавшего свою святость еще раньше, чем Мукуро научился разговаривать. Поэтому небо молчало, а Мукуро смеялся. Поэтому для него никогда не будет Бога, а у Бога никогда не будет его. Все по-честному.
Небо плакало и смеялось, грозило и ласкало, небо падало ему в ладони и уходило навсегда все 25 лет его жизни, каждый день, каждую минуту, и ему было наплевать. Камень дарил другое, пусть не небо, не счастье, но - только ему. Мукуро нравилось владеть этим, это придавало его цели иллюзию реальности, иллюзию того, что он сможет достичь ее. И он достиг. Город в полной мере ощутил на себе все его искусство. Люди умирали, проклиная его, дома рушились, проклиная его, даже воздух здесь, мутный от пыли и крови, казалось, проклинал его. Мукуро смеялся - проклинайте, дважды не проклянёте.
А когда города не стало - он увидел небо. С дырой в боку, с пробитой головой и с несколькими минутами жизни, оставшимися ему неведомо за какие заслуги, он лежал в грязи среди развалин и смотрел в недосягаемую, ненавистную синеву, которая никогда не приблизится к нему. Которую уже не поймать. Которую он все равно снова и снова пытался ухватить, зная, что давно уже сдался. Что незачем уже.
---
- Блядь, вот ты где… Ну и пиздец кругом, а… - Гокудера закурил и уселся на какую-то балку, торчавшую из под кучи грязи и камней. Затянувшись пару раз, достал сотовый и набрал номер. - Але, нашел я его. Да откуда мне знать?! Я, блять, тебе не ясновидящий, чтоб знать, живой он или нет… Да понял, понял. Отъебись уже…
Последнюю фразу он благоразумно пробубнил себе под нос, выключив мобильник. Выбросил недокуренную сигарету и опустился на корточки рядом с лежащим без движения Мукуро. Осторожно, указательным пальцем, отодвинул челку. Камень тускло светился, медленно закручивая внутри себя какие-то спиральки и завитушки. Гокудера нахмурился, попытался нащупать пульс, невольно наклоняясь ближе, и коленом попал прямо в грязно-бурую жижу.
- Твою ж мать… - он с отвращением оттер ладонью комья грязи, присмотрелся и, выругавшись снова, опять набрал тот же номер.
- Я не знаю, сколько он тут валяется, минут 15, может, чуть больше, но если ты не поторопишься - он останется валяться тут навечно, и никакие, к хренам, камни и прочая хуета ему не помогут. Потому что он звонил мне пару часов назад, а потом еще раз! Ты что, думаешь, он тут гулял, блядь, и конфетки прохожим дарил?! С его-то охуенными манерами?! Я не выражаюсь! Я..! Понял.
Гокудера со злостью убрал телефон во внутренний карман пиджака, с пятой попытки нащупал-таки у Мукуро слабое подобие пульса, облегченно вздохнул и полез за пачкой. От него больше все равно никакого проку не будет, он не врач, не ученый и даже не друг этому красноглазому уроду, уставившемуся своим булыжником в небо. Второй глаз был закрыт, руки раскинуты в стороны, а выражение лица…. Гокудера мрачно затянулся. Выражение лица было странным, и ему это не нравилось. Он не знал такого Мукуро, и это было плохо. И вообще, он всего лишь временно работает на службу безопасности этой хладнокровной скотины, который вообще сам кого хочешь убьет и даже не глазом не моргнет. Интересно, зачем ему и его конторе понадобился «эксперимент номер 69»…?
- Прохлаждаешься. - А вот и скотина собственной персоной, наконец-то. У скотины было имя, вернее, хреновое японское имечко, но Гокудера предпочитал называть его скотиной, иногда прибавляя к этому различные подходящие случаю эпитеты. Где-то сбоку послышался рокот и шумно пронеслась волна воздуха - садился вертолет. Видимо, скотина тоже рыскала в поисках бездыханного тела по земле, хотя по виду и не скажешь. - Давно выговоров не получал?
Хаято демонстративно докурил до самого фильтра, удовлетворенно отметил недовольное выражение на лице условного начальства и встал.
- Я выполнил свою работу - вот он, относительно цел, но тут уж извини, не моя вина. Дальше дело за вашей конторой.
- За языком бы последил. Для своего же блага. - Японец с непроницаемым выражением лица смерил его взглядом и отвернулся. Работать с Гокудерой было невыносимо трудно в том смысле, что его постоянно хотелось прибить, но высшее руководство недвусмысленно намекнуло обойтись без ненужных смертей. К тому же, Гокудера был родным племянником Шамала, а тот имел связи в самых верхах обоих контор, и своей местной, и японской, поэтому в случае чего… Короче, наглого и неуправляемого итальянца приходилось терпеть. Откуда Шамал взял, что в том есть японские корни…
- А нахрена он тебе? - Гокудера заинтересованно следил, как двое в белых (опять, опять чертовы белые!!) халатах что-то вкалывают Мукуро одновременно в предплечье и шею, подключают непонятные приборы и осторожно укладывают на носилки. - Даже если выживет, он к хренам разнесет всю вашу организацию, неважно, сколько времени ему на это понадобится.
- Не мне. - Определенно, про восточную кровь в Гокудере Шамалу наврали самым жестоким образом. Заткнуться вообще не умеет когда надо. - Не лезь не в свое дело.
- А, ну да, ну да.
- Там что-то задумали, - негромко проговорил японец, провожая санитаров, спешивших с носилками к вертолету, хмурым взглядом. - Им нужен не он, им нужен Камень. Просто с трупа они бы получили меньше информации, только и всего.
- Так я мог не спешить?! - Гокудера возмущенно засопел.
- Ты его ненавидишь?
- Эта сука к хренам убила моего единственного дядюшку. С чего мне его любить? - Гокудера отвернулся и зашагал за санитарами. - По крайней мере, я так думаю.
- Убьешь твоего дядюшку, как же…
Вертолет заурчал, плавно поднимаясь в воздух, сделал пару кругов над развалинами того, что когда-то было маленьким городком на южном побережье Италии, и развернулся на северо-восток. Почти 18 часов в замкнутом пространстве с прямо таки нарывающимся на его кулак Гокудерой и непонятным, но явно опасным, «экспериментом номер 69». Хибари надел темные очки и отвернулся к окну. Не так уж и долго.
автор: Kaita-chan
бета: ~tayo~
жанр: АУ, джен, совсем немножко намека на ангст местами
рейтинг: РG (за мат)
пейринг/персонажи: Мукуро, Гокудера, Хибари
отказ: все по прежнему не мое
ахтунг: 1.АУ 2.практически фантастика (потому что позаимствовано кой-чего у любимого Желязны) 3. драббл связан с предыдущими четырьмя. 4. и подразумевает, что будет продолжение, когда-нибудь.
тема 5. Мукуро, 25 лет. Пятнадцать минут.
1332 слова
Лежать, раскинув руки, было приятно. Несмотря на пронизывающий апрельский ветер. Несмотря на ненавистный город где-то в полукилометре отсюда, точнее, то, что от него осталось. Несмотря на рваную рану в боку, кровь из которой уже, кажется, пропитала всю землю под ним и скоро дотечет до моря. Море было совсем близко, серое и холодное. И небо было близко, синее и прозрачное. До него хотелось дотронуться рукой, коснуться пальцами, ухватить в кулак хотя бы маленькую его часть… Мукуро усмехнулся, не обращая внимания на сломанный клык, больно царапавший щеку изнутри, и на резкую боль в затылке, которой отозвалось даже такое небольшое движение. Умирать было не страшно. Если подумать, он давно уже мертв, он родился мертвым и мертвым прожил, как бы странно это ни звучало, всю свою жизнь. Мукуро протянул руку в небо, упрямо сжимая кулак снова и снова. Хренова синева…
Небо было таким же синим, когда он появился на свет, просто он этого не знал. Даже его мать не видела над собой ничего, кроме грязных досок и тусклой засиженной мухами лампочки, пока рожала его в далеко не лучшем из миров. Небо было слишком далеко от его матери, а от него - еще дальше. Ей повезло умереть быстро, он умирал всю жизнь.
Небо светилось лазурью, когда полицейский вел его за руку в участок, усаживал на скамейку и, презрительно бросив кусок хлеба, оставил ждать, пока за ним придут и пристроят на место. «Чтобы не шлялись тут всякие». Полицейского убили через два года местные братки, обвинившие того в некачественном героине и подставе перед начальством. Месть Мукуро начиналась оттуда, откуда начался когда-то его кошмар.
Небо поблескивало ультрамарином сквозь тяжелые, свинцовые тучи, когда Гокудера загонял его в узкие переулки и всеми подручными средствами методично отбивал охоту жить дальше. Хотя так думал только Гокудера, и только поэтому он «случайно» пару дней назад вынужден был уехать в Рим по каким-то делам семьи. Каким - Мукуро не волновало, но парень мог ему пригодиться. Обманывать себя Мукуро тоже умел. После того, что он сделал с городом и что город сделал с ним, не выживает никто, но ему нравилось думать это «может еще пригодиться». Благодаря Гокудере он тренировал способность управлять Камнем, благодаря Гокудере он ни на минуту не забывал о своей ненависти, благодаря Гокудере он научился находить выход из любых ситуаций. Мукуро умел благодарить в ответ.
Небо молча смотрело на него с укором цвета индиго, когда он первый и последний раз шел на исповедь пару лет назад. Он помнил каждый жест, каждый взгляд, позу, смешок святого отца, продавшего свою святость еще раньше, чем Мукуро научился разговаривать. Поэтому небо молчало, а Мукуро смеялся. Поэтому для него никогда не будет Бога, а у Бога никогда не будет его. Все по-честному.
Небо плакало и смеялось, грозило и ласкало, небо падало ему в ладони и уходило навсегда все 25 лет его жизни, каждый день, каждую минуту, и ему было наплевать. Камень дарил другое, пусть не небо, не счастье, но - только ему. Мукуро нравилось владеть этим, это придавало его цели иллюзию реальности, иллюзию того, что он сможет достичь ее. И он достиг. Город в полной мере ощутил на себе все его искусство. Люди умирали, проклиная его, дома рушились, проклиная его, даже воздух здесь, мутный от пыли и крови, казалось, проклинал его. Мукуро смеялся - проклинайте, дважды не проклянёте.
А когда города не стало - он увидел небо. С дырой в боку, с пробитой головой и с несколькими минутами жизни, оставшимися ему неведомо за какие заслуги, он лежал в грязи среди развалин и смотрел в недосягаемую, ненавистную синеву, которая никогда не приблизится к нему. Которую уже не поймать. Которую он все равно снова и снова пытался ухватить, зная, что давно уже сдался. Что незачем уже.
---
- Блядь, вот ты где… Ну и пиздец кругом, а… - Гокудера закурил и уселся на какую-то балку, торчавшую из под кучи грязи и камней. Затянувшись пару раз, достал сотовый и набрал номер. - Але, нашел я его. Да откуда мне знать?! Я, блять, тебе не ясновидящий, чтоб знать, живой он или нет… Да понял, понял. Отъебись уже…
Последнюю фразу он благоразумно пробубнил себе под нос, выключив мобильник. Выбросил недокуренную сигарету и опустился на корточки рядом с лежащим без движения Мукуро. Осторожно, указательным пальцем, отодвинул челку. Камень тускло светился, медленно закручивая внутри себя какие-то спиральки и завитушки. Гокудера нахмурился, попытался нащупать пульс, невольно наклоняясь ближе, и коленом попал прямо в грязно-бурую жижу.
- Твою ж мать… - он с отвращением оттер ладонью комья грязи, присмотрелся и, выругавшись снова, опять набрал тот же номер.
- Я не знаю, сколько он тут валяется, минут 15, может, чуть больше, но если ты не поторопишься - он останется валяться тут навечно, и никакие, к хренам, камни и прочая хуета ему не помогут. Потому что он звонил мне пару часов назад, а потом еще раз! Ты что, думаешь, он тут гулял, блядь, и конфетки прохожим дарил?! С его-то охуенными манерами?! Я не выражаюсь! Я..! Понял.
Гокудера со злостью убрал телефон во внутренний карман пиджака, с пятой попытки нащупал-таки у Мукуро слабое подобие пульса, облегченно вздохнул и полез за пачкой. От него больше все равно никакого проку не будет, он не врач, не ученый и даже не друг этому красноглазому уроду, уставившемуся своим булыжником в небо. Второй глаз был закрыт, руки раскинуты в стороны, а выражение лица…. Гокудера мрачно затянулся. Выражение лица было странным, и ему это не нравилось. Он не знал такого Мукуро, и это было плохо. И вообще, он всего лишь временно работает на службу безопасности этой хладнокровной скотины, который вообще сам кого хочешь убьет и даже не глазом не моргнет. Интересно, зачем ему и его конторе понадобился «эксперимент номер 69»…?
- Прохлаждаешься. - А вот и скотина собственной персоной, наконец-то. У скотины было имя, вернее, хреновое японское имечко, но Гокудера предпочитал называть его скотиной, иногда прибавляя к этому различные подходящие случаю эпитеты. Где-то сбоку послышался рокот и шумно пронеслась волна воздуха - садился вертолет. Видимо, скотина тоже рыскала в поисках бездыханного тела по земле, хотя по виду и не скажешь. - Давно выговоров не получал?
Хаято демонстративно докурил до самого фильтра, удовлетворенно отметил недовольное выражение на лице условного начальства и встал.
- Я выполнил свою работу - вот он, относительно цел, но тут уж извини, не моя вина. Дальше дело за вашей конторой.
- За языком бы последил. Для своего же блага. - Японец с непроницаемым выражением лица смерил его взглядом и отвернулся. Работать с Гокудерой было невыносимо трудно в том смысле, что его постоянно хотелось прибить, но высшее руководство недвусмысленно намекнуло обойтись без ненужных смертей. К тому же, Гокудера был родным племянником Шамала, а тот имел связи в самых верхах обоих контор, и своей местной, и японской, поэтому в случае чего… Короче, наглого и неуправляемого итальянца приходилось терпеть. Откуда Шамал взял, что в том есть японские корни…
- А нахрена он тебе? - Гокудера заинтересованно следил, как двое в белых (опять, опять чертовы белые!!) халатах что-то вкалывают Мукуро одновременно в предплечье и шею, подключают непонятные приборы и осторожно укладывают на носилки. - Даже если выживет, он к хренам разнесет всю вашу организацию, неважно, сколько времени ему на это понадобится.
- Не мне. - Определенно, про восточную кровь в Гокудере Шамалу наврали самым жестоким образом. Заткнуться вообще не умеет когда надо. - Не лезь не в свое дело.
- А, ну да, ну да.
- Там что-то задумали, - негромко проговорил японец, провожая санитаров, спешивших с носилками к вертолету, хмурым взглядом. - Им нужен не он, им нужен Камень. Просто с трупа они бы получили меньше информации, только и всего.
- Так я мог не спешить?! - Гокудера возмущенно засопел.
- Ты его ненавидишь?
- Эта сука к хренам убила моего единственного дядюшку. С чего мне его любить? - Гокудера отвернулся и зашагал за санитарами. - По крайней мере, я так думаю.
- Убьешь твоего дядюшку, как же…
Вертолет заурчал, плавно поднимаясь в воздух, сделал пару кругов над развалинами того, что когда-то было маленьким городком на южном побережье Италии, и развернулся на северо-восток. Почти 18 часов в замкнутом пространстве с прямо таки нарывающимся на его кулак Гокудерой и непонятным, но явно опасным, «экспериментом номер 69». Хибари надел темные очки и отвернулся к окну. Не так уж и долго.
@темы: Hayato Gokudera, Kyoya Hibari, Mukuro Rokudo, марафон 3
-
-
04.04.2010 в 10:14-
-
04.04.2010 в 11:32аняня
проду! проду!
-
-
05.04.2010 в 09:10спасибо, что прочитали)
найди_меня когда-нибудь, ага)