145 слов. Гокудера не в первый раз тащит босса до постели. Скуало пару раз сочувственно кивал, но, по правде, ничего общего не было. В отличии от Занзаса, Тсуна почти не пил. И уж точно не напивался до такой степени, что не мог добрести от кабинета до спальни самостоятельно. Но, в отличии от Занзаса, Тсуна работал. И перерабатывал настолько, что засыпал прямо на столе, подложив под голову папку потолще. Если оставить все как есть, он бы просыпался и работал, засыпал, снова просыпался и снова работал, не выходя из кабинета вовсе. И Гокудера каждый вечер приходи к нему, рассказывает о вреде трудоголизма и, взвалив на плечо, относит в кровать. В конце-то концов, это всего двадцать метров по коридору, а преданности Гокудеры хватило бы, пожалуй, даже на целую лестницу. Ведь Гокудера любит Десятого, и его совершенно не волнует, что у главы сильнейшей в Альянсе Семьи одеяло с узором из ромашек.
майн попыталсо, ибо любимый пейринг. попробовать Утро. Еще совсем-совсем раннее, только начало светать. Сквозь сон Цуна слышит звон посуды, похоже, Гокудера собирается вновь кормить босса своим завтраком. Он, завтрак, будет ужаснее, чем, если бы готовил сам Цуна, но юный босс Вонголы съест это с улыбкой, и спасибо скажет. А Гокудера будет краснеть и ерошить и без того лохматый затылок, и Цуна снова будет улыбаться и смотреть куда-нибудь в сторону, чтобы самому не краснеть совсем. И в обед Цуна съест один из самых кошмарных бенто в его жизни, все еще надеясь, что следующее будет чуть менее ужасным. И будет улыбаться. Но это будет днем, а пока Цуна упорно не желает просыпаться и прячет лицо в подушке, слишком большой для одного. Вот слышны шаги на лестнице, тихий скрип двери, снова шаги, легкое дыхание в ухо и полный удивительной нежности шепот: - Джудайме, пора вставать… - но Цуна только мычит и накрывается с головой, а затем, неожиданно, поворачивается, хватает Гокудеру за протянутую руку и опрокидывает на кровать. - Еще немного, - Цуна смотрит своими ореховыми глазами и у Гокудеры просто перехватывает дыхание от этого взгляда. Не сдержавшись, он целует босса легко, просто прикосновение, и, глядя на ответную, светлую, как наступавшее утро улыбку, понимает, что проиграл снова. - Но только чуть-чуть, - нарочито хмуря брови, говорит Гокудера, и поправляет одеяло. Светлое одеяло с узором из ромашек.
Десятый по сути совсем еще ребенок. У него даже одеяло какое-то детское: небесно-голубое с ромашками, нарисованными в рядок. А возле каждого ряда - надпись на английском "Время цветов". Это его любимое одеяло. Гокудера, улыбаясь, склоняется над спящим Тсуной. На шее Десятого расцветает поцелуй - время цветов.
Гокудера не в первый раз тащит босса до постели. Скуало пару раз сочувственно кивал, но, по правде, ничего общего не было. В отличии от Занзаса, Тсуна почти не пил. И уж точно не напивался до такой степени, что не мог добрести от кабинета до спальни самостоятельно. Но, в отличии от Занзаса, Тсуна работал. И перерабатывал настолько, что засыпал прямо на столе, подложив под голову папку потолще.
Если оставить все как есть, он бы просыпался и работал, засыпал, снова просыпался и снова работал, не выходя из кабинета вовсе. И Гокудера каждый вечер приходи к нему, рассказывает о вреде трудоголизма и, взвалив на плечо, относит в кровать. В конце-то концов, это всего двадцать метров по коридору, а преданности Гокудеры хватило бы, пожалуй, даже на целую лестницу.
Ведь Гокудера любит Десятого, и его совершенно не волнует, что у главы сильнейшей в Альянсе Семьи одеяло с узором из ромашек.
заказчик
других таких извращенцев не наблюдаетсяпопробовать .
*смутилсо*
я счастлив
аффтар2
Гокудера, улыбаясь, склоняется над спящим Тсуной. На шее Десятого расцветает поцелуй - время цветов.
Не, ну реально круто же!*.*
фапфапфап