Тсуна кажется себе невозможно мелким и жалким в этом огромном сером мире. Здесь давит все – небо, многоэтажки вокруг, как будто вытесанные из цельных скал руками какого-то извращенца, грязная река, от которой ощутимо несет канализацией. Тсуна кутается в куртку Гокудеры и все равно чувствует дрожь – как током по венам – под кожей. Хаято стоит на коленях перед телом, и весь он в мелкой россыпи кровавых брызг. - Это ничего, - в пустоту говорит Ямамото. – К этому – привыкаешь. Тсуна почти не слышит, все звуки заглушают шум в голове и крики чаек. - Гораздо труднее, когда переезжаешь куда-то и не можешь найти супермаркет, - продолжает Ямамото. - Не знаешь, куда ты дел сигаретную пачку после вчерашней вечеринки, - вторит ему Гокудера, и Савада видит, как тонкие пальцы Хаято скользят по трупу, как по клавишам фортепьяно. - К этому привыкаешь, - повторяет Ямамото, и отточенным движением подает Гокудере руку. Смысла в этом жесте нет – скорее какая-то традиция. За столько лет у них, должно быть, куча таких традиций, - вскользь думает Савада. Он здесь – чужой. Этот мир не его и вряд ли когда-нибудь его примет. Гокудера рассеянно проводит по шраму Ямамото рукой, оставляя на нем красный след. Такеши рассеянно улыбается, и тогда Хаято говорит, глядя как-то сквозь Тсуну: - Единственное, что нужно – не забыть отмыть руки от крови.
Тсуна кажется себе невозможно мелким и жалким в этом огромном сером мире.
Здесь давит все – небо, многоэтажки вокруг, как будто вытесанные из цельных скал руками какого-то извращенца, грязная река, от которой ощутимо несет канализацией. Тсуна кутается в куртку Гокудеры и все равно чувствует дрожь – как током по венам – под кожей.
Хаято стоит на коленях перед телом, и весь он в мелкой россыпи кровавых брызг.
- Это ничего, - в пустоту говорит Ямамото. – К этому – привыкаешь.
Тсуна почти не слышит, все звуки заглушают шум в голове и крики чаек.
- Гораздо труднее, когда переезжаешь куда-то и не можешь найти супермаркет, - продолжает Ямамото.
- Не знаешь, куда ты дел сигаретную пачку после вчерашней вечеринки, - вторит ему Гокудера, и Савада видит, как тонкие пальцы Хаято скользят по трупу, как по клавишам фортепьяно.
- К этому привыкаешь, - повторяет Ямамото, и отточенным движением подает Гокудере руку.
Смысла в этом жесте нет – скорее какая-то традиция. За столько лет у них, должно быть, куча таких традиций, - вскользь думает Савада.
Он здесь – чужой. Этот мир не его и вряд ли когда-нибудь его примет.
Гокудера рассеянно проводит по шраму Ямамото рукой, оставляя на нем красный след. Такеши рассеянно улыбается, и тогда Хаято говорит, глядя как-то сквозь Тсуну:
- Единственное, что нужно – не забыть отмыть руки от крови.
да. прочувствовала.
автору огромное спасибо!