Хром не любит вечер. Она мерзнет и грустит, да ещё и теряется в этих странных сумерках, она считает их почти живыми и весьма зловещими. Сумерки могут завлечь в себя, так поясняет она Чикусе. Тот пожимает плечами и говорит, что ей нечего боятся. Она никогда не остается одна. А Хром лишь сжимает руки в собственной беспомощности. Перед сумерками, пытается объяснить она себе. И не верит. Хром не любит вечер только потому, что вслед за ним приходит ночь. А ночи она ненавидит. Она не спит и Кен ехидно замечает, что скоро она станет похожа на панду. Так Кен пытается скрыть взволнованность. А Хром бы всё отдала, что бы быть немножко другой, хоть той же пандой. Но не может. - Глоток снотворного - и спать, я знаю, где тебя искать... – с легким напевом звучит в её голове посреди ночи. И в мягком шепоте Мукуро она почти растворяется. Больше всего Хром любит утро. Она привыкла засыпать, ощущая мягкие прикосновения рассветного солнца на своем лице. Иногда на месте теплых лучей, она представляет столь волнующе легкие прикосновения Мукуро. Хром всё делает, чтобы и правда их почувствовать. Хоть раз.
Глоток снотворного — и спать, я знаю, где тебя искать...
Она привыкла и смирилась. Или даже не так: она никогда не задумывалась о возможности видеть его не во сне, а наяву. Текущее положение дел казалось ей слишком большим и незаслуженным везением, чтобы она смела предполагать, что в нём есть что-то неправильное. Или что может быть иначе и лучше. Когда Босс сообщил ей об операции в Вендиче, она впервые представила себе его — живого. Она уже заранее сходила с ума от счастья и немножко — от мысли, что больше не будет нужна. Во сне она истово и бескорыстно клялась, что не подведёт его. Он не улыбался.
Я знаю, как тебя найти, не сбиться только бы с пути...
Её не взяли в команду атаки, её задачей было прикрывать отступление. Всё, что она успела увидеть — это растрёпанные волосы на белой ткани. Ровно в тот момент, когда Хранитель Урагана сказал: "Кажется, оторвались", она потеряла сознание от истощения. Она проспала двое суток. Ей снился он, но не в привычном антураже иллюзорного мира. Ей снилось, что до него можно дотронуться. Когда она проснулась, к нему всё ещё никого не пускали. Ей было страшно. Ещё через день ей разрешили наконец зайти в палату. Она не думала, что ей может стать ещё страшнее.
Я научусь не замечать, ...
Дальше стишок не писался. Он не приходил в сознание вторую неделю. Он не говорил с ней. По вечерам Босс заезжал за ней в больницу, отвозил домой и силой укладывал спать. Она видела сны, самые обыкновенные сны, от счастливых до страшных.
Глоток снотворного — и спать, я знаю, где тебя искать...
Текущее положение дел казалось ей слишком большим и незаслуженным везением, чтобы она смела предполагать, что в нём есть что-то неправильное. Или что может быть иначе и лучше. Вот это просто очень IC. И открытый конец, от которого становится немного страшно. Спасибо.
-
-
09.09.2009 в 22:39Хром не любит вечер.
Она мерзнет и грустит, да ещё и теряется в этих странных сумерках, она считает их почти живыми и весьма зловещими.
Сумерки могут завлечь в себя, так поясняет она Чикусе. Тот пожимает плечами и говорит, что ей нечего боятся. Она никогда не остается одна.
А Хром лишь сжимает руки в собственной беспомощности. Перед сумерками, пытается объяснить она себе. И не верит.
Хром не любит вечер только потому, что вслед за ним приходит ночь. А ночи она ненавидит.
Она не спит и Кен ехидно замечает, что скоро она станет похожа на панду. Так Кен пытается скрыть взволнованность.
А Хром бы всё отдала, что бы быть немножко другой, хоть той же пандой. Но не может.
- Глоток снотворного - и спать, я знаю, где тебя искать... – с легким напевом звучит в её голове посреди ночи. И в мягком шепоте Мукуро она почти растворяется.
Больше всего Хром любит утро.
Она привыкла засыпать, ощущая мягкие прикосновения рассветного солнца на своем лице. Иногда на месте теплых лучей, она представляет столь волнующе легкие прикосновения Мукуро.
Хром всё делает, чтобы и правда их почувствовать. Хоть раз.
-
-
10.09.2009 в 03:38262 слова
Глоток снотворного — и спать, я знаю, где тебя искать...
Она привыкла и смирилась. Или даже не так: она никогда не задумывалась о возможности видеть его не во сне, а наяву. Текущее положение дел казалось ей слишком большим и незаслуженным везением, чтобы она смела предполагать, что в нём есть что-то неправильное. Или что может быть иначе и лучше.
Когда Босс сообщил ей об операции в Вендиче, она впервые представила себе его — живого. Она уже заранее сходила с ума от счастья и немножко — от мысли, что больше не будет нужна. Во сне она истово и бескорыстно клялась, что не подведёт его. Он не улыбался.
Я знаю, как тебя найти, не сбиться только бы с пути...
Её не взяли в команду атаки, её задачей было прикрывать отступление. Всё, что она успела увидеть — это растрёпанные волосы на белой ткани. Ровно в тот момент, когда Хранитель Урагана сказал: "Кажется, оторвались", она потеряла сознание от истощения. Она проспала двое суток. Ей снился он, но не в привычном антураже иллюзорного мира. Ей снилось, что до него можно дотронуться.
Когда она проснулась, к нему всё ещё никого не пускали. Ей было страшно.
Ещё через день ей разрешили наконец зайти в палату. Она не думала, что ей может стать ещё страшнее.
Я научусь не замечать, ...
Дальше стишок не писался.
Он не приходил в сознание вторую неделю.
Он не говорил с ней.
По вечерам Босс заезжал за ней в больницу, отвозил домой и силой укладывал спать.
Она видела сны, самые обыкновенные сны, от счастливых до страшных.
Глоток снотворного — и спать, я знаю, где тебя искать...
Завтра. Завтра врачи скажут что-нибудь хорошее.
-
-
10.09.2009 в 21:14*не заказчик, просто читатель*
-
-
10.09.2009 в 21:40Вот это просто очень IC. И открытый конец, от которого становится немного страшно. Спасибо.
-
-
04.04.2010 в 10:28