гори, чтобы светить
Тема №6: Оружие
Автор: Sirin-chan
Пейринг: Нана, Хром + Мукуро тенью отца Гамлета
Рейтинг: PG
Жанр: потуги на ангст
Дисклеймер: Всё госпоже Амано.
От автора: пафос, много пафоса.
1136 слов- Не моргай, дорогая, - мягко просит Нана, и Хром старательно замирает, держит ресницы полуопущенными, пока та красит их сиреневой тушью.
Можно, конечно, обойтись простой иллюзией, но Нана говорит, что каждая девушка должна пользоваться настоящим макияжем.
Можно научить Хром этому мастерству, но не сейчас - до начала очередного-званого-ужина всего пятнадцать минут - и приходится делать всё своими руками.
Нана слегка подкрашивает ей губы блеском и удовлетворенно смотрит на произведение рук своих.
Хром далеко уже не девочка, но в ней осталась еще эта почти эфирная легкость. Только не трогательная теперь - скорее, изящная.
Она держит осанку тонкой упругой веточкой, она не опускает взгляда, она осознает собственную красоту и ее влияние на окружающих. Мукуро может гордиться своей ученицей.
Хром выглядит взрослой, но макияж смотрится на ней словно на двенадцатилетней девочке, впервые собравшейся на танцы - так он непривычен для ее лица.
Ну да кто будет обращаться внимание на такие мелочи, когда есть более привлекательные вещи для обзора - платье не закрывает оголенные плечи, узкие лопатки, ключицу. Хрупкие, проступающие сквозь кожу косточку, напоминают Нане легкие наброски птиц в детских книжках.
В зал Нана и Хром спускаются вместе.
Нана держит её за руку, поддерживает, опекающе так, пока они спускаются по лестнице. Словно родную дочь.
"Зачем, - спрашивает про себя Хром, - зачем, я ведь прекрасно хожу на шпильках, не упаду".
Спрашивает - и чувствует, как необъяснимо теплеет на сердце.
Хром ловит себя на мысли, что ей приятно чувствовать такую заботу. Хром думает, что хотела бы себе такую мать.
Они сходят с последней ступеньки - и тут же захвачены потоком.
Нана приятно улыбается всем гостям, это выходит у него также естественно, как дышать; кивает, пьет тосты, даже заводит с кем-то разговор, постукивая ногтем по бокалу с шампанским. Тсуна, верно, мог бы гордиться своей мамой, если бы не сидел за зеленым столом, делая вид, что увлечен игрой в покер.
Хром искусственно растягивает губы в улыбке. В ее бокале - ни одного градуса, лишь виноградный сок. Она уже давно сама поддерживает иллюзию своих внутренних органов. Всего лишь один глоток – уже слишком огромный риск.
И даже не потому, что иллюзорные почки могут не выдержать - вся ее система держится лишь на трезвом рассудке.
Хром не любит такие скопления людей. Этот ужин в поддержание дружественных отношений - всего лишь формальность. Она отходит поближе к стене. Так хочется сесть сейчас, прижать колени к груди - но нельзя.
Кто-то пьет, кто-то танцует, кто-то играет - но она знает, что у каждого из них есть свой пистолет под одеждой, свой нож в сапоге. Каждый здесь вооружен.
Она машинально проверяет, на месте ли ее оружие, короткий трезубец, спрятанный в чулке, скрытый под складками пышного платья.
Кто-то хватает ее за предплечье, явно кто-то обнаглевший - Хром ищет глазами босса - так и есть, весь в игре.
- Я подозревал, что у Дэчимо есть любовница, но чтобы настолько красивая...
Очередной мнимый ухажер.
Хром чувствует приторно-тошнотворный запах мужского одеколона, пытается вырвать руку. Она ненавидит сейчас свою чересчур бледную кожу - даже мельчайший румянец выступает на них лихорадочными красными пятнами. Она ненавидит свою беспомощность в такие моменты, когда нужно что-то сказать, ответить.
"Мукуро-сама", - обычное, мысленное, для придания храбрости.
- Мужчина, не приставайте к моей девочке, - вдруг раздается позади, ложится на плечо мафиози легкая женская ладонь. Как спасение. Нана по обыкновению своему мило улыбается, но один крашек рта ее сейчас чуть выше другого - и это уже почти усмешка. - Иначе вы очень пожалеете.
Это звучит точно выстрел, точно хлестнувшая по щеке перчатка, и он переключается на Нану, хватается сразу за пушку оттого, что какая-то женщина смеет ему указывать. Точно какой-то помешанный, думает Хром. Слишком вспыльчивый. Такие долго не живут.
- Уберите пистолет, многоуважаемый, это мирное мероприятие, - говорит Нана и чуть поднимает бокал. - Пейте и веселитесь.
Может, она и самая обычная женщина, домохозяйка, слишком маленькая и добрая для всего этого, но сейчас она - настоящая мать мафиози.
В следующее мгновение происходит слишком много событий, так что кажется, что всё идет в замедленной съемке: вот Нане уже скручивают руки, приставляют к виску пистолет; Тсуна, заметив это, мгновенно срывается из-за стола, но Хром реагирует быстрее.
Только сверкнул в руках маленькой молнией короткий трезубец - и на мужчину обрушивается сильнейшая из иллюзий.
Иллюзия страшна, иллюзия выходит как дыхание - один резкий выдох; уж в этой области Хром искусна как никто другой. У нее был хороший учитель. Тут и там появляются разломы, пол плавится и становится похожим на зыбучие пески; лианы обвивают стены, разевают пасть плотоядные цветы.
Весь этот ужас в подарок только для одного человека - посмевшего применить насилие на "мирном мероприятии"; но, заметив отражение всего этого и в глазах Наны, Хром осознает - не только для него.
Нана пугается даже не изощренной иллюзии, порожденной кротким сознанием. Нана, добрая и всемилостивая Нана, кричит от страха - настолько эта нежная хрупкая девочка сейчас напоминает дьявола: волосы развеваются всполохами фиолетового пламени, на лице играют красноватые тени, из-под повязки на глазу течет кровь. Этот крик словно отрезвляет Хром - и всё прекращается также внезапно, как и началось.
Мужчина теряет сознание от пережитого кошмара, падает безвольной куклой на пол. По залу проходит дрожь негодования - но это ничего, Десятый наведет порядок.
Для Хром сейчас главное навести порядок в душе той женщины, которая последние годы заменяла ей мать.
Нана, рухнув на колени, обхватывает голову руками, ее трясет крупной дрожью. Нана мотает головой и что-то бормочет, перемежая бормотание тихими всхлипами.
- Нана-сан... - зовет Хром, опускаясь на колени перед женщиной и кладя прохладные ладони ей на щеки. Прислоняется лбом ко лбу, закрывает глаза, и сознание наводняют сбивчивые образы; страх, слепой, набожный страх передается и ей. Хром не дает себе потеряться в глубинах чужого сознания, она просто стирает всё - так выстригают из кинопленки ненужный кусок. - Все хорошо, Нана-сан, вы в безопасности, - повторяет она уже моргающей и ничего не понимающей Нане.
Нана напрягается, чувствуя какую-то логическую неувязку, какой-то недостающий фрагмент в памяти, на уровне подсознания, но, будучи женщиной легкомысленной и не зацикливающейся на подобных непонятных вещах, она отметает смутную тревогу.
Нана смотрит на лежащего навзничь мужчину, на полупустой зал. - А что, праздник уже закончился?
- Да. Похоже, мы больше никогда не увидим их здесь, - с легкой иронией говорит Хром и отворачивается, чтобы Нана не заметила, как дрожат ее губы.
Она опять это сделала.
Стирать память, раз за разом, снова и снова - так гадко и подло, на самом деле. И одновременно так притягательно - чтобы видеть улыбку Наны, чтобы та относилась к ней, как и прежде, не опасаясь дьявола внутри нее.
Нана может продолжать любить пусть немного странную и не от мира сего девочку, не зная, что она такое на самом деле, не подозревая ни о чем, но Хром помнит всё.
Вина копится, одно наслаивается на другое.
Хром иногда жалеет, что не может забыть всего этого.
Она так устала обманывать и вводить в заблуждение людей.
"Это туман, моя дорогая Хром, - звучит голос в голове, и она не может понять, Мукуро ли это, или ее собственная мысль, - Туман".
Автор: Sirin-chan
Пейринг: Нана, Хром + Мукуро тенью отца Гамлета
Рейтинг: PG
Жанр: потуги на ангст
Дисклеймер: Всё госпоже Амано.
От автора: пафос, много пафоса.
1136 слов- Не моргай, дорогая, - мягко просит Нана, и Хром старательно замирает, держит ресницы полуопущенными, пока та красит их сиреневой тушью.
Можно, конечно, обойтись простой иллюзией, но Нана говорит, что каждая девушка должна пользоваться настоящим макияжем.
Можно научить Хром этому мастерству, но не сейчас - до начала очередного-званого-ужина всего пятнадцать минут - и приходится делать всё своими руками.
Нана слегка подкрашивает ей губы блеском и удовлетворенно смотрит на произведение рук своих.
Хром далеко уже не девочка, но в ней осталась еще эта почти эфирная легкость. Только не трогательная теперь - скорее, изящная.
Она держит осанку тонкой упругой веточкой, она не опускает взгляда, она осознает собственную красоту и ее влияние на окружающих. Мукуро может гордиться своей ученицей.
Хром выглядит взрослой, но макияж смотрится на ней словно на двенадцатилетней девочке, впервые собравшейся на танцы - так он непривычен для ее лица.
Ну да кто будет обращаться внимание на такие мелочи, когда есть более привлекательные вещи для обзора - платье не закрывает оголенные плечи, узкие лопатки, ключицу. Хрупкие, проступающие сквозь кожу косточку, напоминают Нане легкие наброски птиц в детских книжках.
В зал Нана и Хром спускаются вместе.
Нана держит её за руку, поддерживает, опекающе так, пока они спускаются по лестнице. Словно родную дочь.
"Зачем, - спрашивает про себя Хром, - зачем, я ведь прекрасно хожу на шпильках, не упаду".
Спрашивает - и чувствует, как необъяснимо теплеет на сердце.
Хром ловит себя на мысли, что ей приятно чувствовать такую заботу. Хром думает, что хотела бы себе такую мать.
Они сходят с последней ступеньки - и тут же захвачены потоком.
Нана приятно улыбается всем гостям, это выходит у него также естественно, как дышать; кивает, пьет тосты, даже заводит с кем-то разговор, постукивая ногтем по бокалу с шампанским. Тсуна, верно, мог бы гордиться своей мамой, если бы не сидел за зеленым столом, делая вид, что увлечен игрой в покер.
Хром искусственно растягивает губы в улыбке. В ее бокале - ни одного градуса, лишь виноградный сок. Она уже давно сама поддерживает иллюзию своих внутренних органов. Всего лишь один глоток – уже слишком огромный риск.
И даже не потому, что иллюзорные почки могут не выдержать - вся ее система держится лишь на трезвом рассудке.
Хром не любит такие скопления людей. Этот ужин в поддержание дружественных отношений - всего лишь формальность. Она отходит поближе к стене. Так хочется сесть сейчас, прижать колени к груди - но нельзя.
Кто-то пьет, кто-то танцует, кто-то играет - но она знает, что у каждого из них есть свой пистолет под одеждой, свой нож в сапоге. Каждый здесь вооружен.
Она машинально проверяет, на месте ли ее оружие, короткий трезубец, спрятанный в чулке, скрытый под складками пышного платья.
Кто-то хватает ее за предплечье, явно кто-то обнаглевший - Хром ищет глазами босса - так и есть, весь в игре.
- Я подозревал, что у Дэчимо есть любовница, но чтобы настолько красивая...
Очередной мнимый ухажер.
Хром чувствует приторно-тошнотворный запах мужского одеколона, пытается вырвать руку. Она ненавидит сейчас свою чересчур бледную кожу - даже мельчайший румянец выступает на них лихорадочными красными пятнами. Она ненавидит свою беспомощность в такие моменты, когда нужно что-то сказать, ответить.
"Мукуро-сама", - обычное, мысленное, для придания храбрости.
- Мужчина, не приставайте к моей девочке, - вдруг раздается позади, ложится на плечо мафиози легкая женская ладонь. Как спасение. Нана по обыкновению своему мило улыбается, но один крашек рта ее сейчас чуть выше другого - и это уже почти усмешка. - Иначе вы очень пожалеете.
Это звучит точно выстрел, точно хлестнувшая по щеке перчатка, и он переключается на Нану, хватается сразу за пушку оттого, что какая-то женщина смеет ему указывать. Точно какой-то помешанный, думает Хром. Слишком вспыльчивый. Такие долго не живут.
- Уберите пистолет, многоуважаемый, это мирное мероприятие, - говорит Нана и чуть поднимает бокал. - Пейте и веселитесь.
Может, она и самая обычная женщина, домохозяйка, слишком маленькая и добрая для всего этого, но сейчас она - настоящая мать мафиози.
В следующее мгновение происходит слишком много событий, так что кажется, что всё идет в замедленной съемке: вот Нане уже скручивают руки, приставляют к виску пистолет; Тсуна, заметив это, мгновенно срывается из-за стола, но Хром реагирует быстрее.
Только сверкнул в руках маленькой молнией короткий трезубец - и на мужчину обрушивается сильнейшая из иллюзий.
Иллюзия страшна, иллюзия выходит как дыхание - один резкий выдох; уж в этой области Хром искусна как никто другой. У нее был хороший учитель. Тут и там появляются разломы, пол плавится и становится похожим на зыбучие пески; лианы обвивают стены, разевают пасть плотоядные цветы.
Весь этот ужас в подарок только для одного человека - посмевшего применить насилие на "мирном мероприятии"; но, заметив отражение всего этого и в глазах Наны, Хром осознает - не только для него.
Нана пугается даже не изощренной иллюзии, порожденной кротким сознанием. Нана, добрая и всемилостивая Нана, кричит от страха - настолько эта нежная хрупкая девочка сейчас напоминает дьявола: волосы развеваются всполохами фиолетового пламени, на лице играют красноватые тени, из-под повязки на глазу течет кровь. Этот крик словно отрезвляет Хром - и всё прекращается также внезапно, как и началось.
Мужчина теряет сознание от пережитого кошмара, падает безвольной куклой на пол. По залу проходит дрожь негодования - но это ничего, Десятый наведет порядок.
Для Хром сейчас главное навести порядок в душе той женщины, которая последние годы заменяла ей мать.
Нана, рухнув на колени, обхватывает голову руками, ее трясет крупной дрожью. Нана мотает головой и что-то бормочет, перемежая бормотание тихими всхлипами.
- Нана-сан... - зовет Хром, опускаясь на колени перед женщиной и кладя прохладные ладони ей на щеки. Прислоняется лбом ко лбу, закрывает глаза, и сознание наводняют сбивчивые образы; страх, слепой, набожный страх передается и ей. Хром не дает себе потеряться в глубинах чужого сознания, она просто стирает всё - так выстригают из кинопленки ненужный кусок. - Все хорошо, Нана-сан, вы в безопасности, - повторяет она уже моргающей и ничего не понимающей Нане.
Нана напрягается, чувствуя какую-то логическую неувязку, какой-то недостающий фрагмент в памяти, на уровне подсознания, но, будучи женщиной легкомысленной и не зацикливающейся на подобных непонятных вещах, она отметает смутную тревогу.
Нана смотрит на лежащего навзничь мужчину, на полупустой зал. - А что, праздник уже закончился?
- Да. Похоже, мы больше никогда не увидим их здесь, - с легкой иронией говорит Хром и отворачивается, чтобы Нана не заметила, как дрожат ее губы.
Она опять это сделала.
Стирать память, раз за разом, снова и снова - так гадко и подло, на самом деле. И одновременно так притягательно - чтобы видеть улыбку Наны, чтобы та относилась к ней, как и прежде, не опасаясь дьявола внутри нее.
Нана может продолжать любить пусть немного странную и не от мира сего девочку, не зная, что она такое на самом деле, не подозревая ни о чем, но Хром помнит всё.
Вина копится, одно наслаивается на другое.
Хром иногда жалеет, что не может забыть всего этого.
Она так устала обманывать и вводить в заблуждение людей.
"Это туман, моя дорогая Хром, - звучит голос в голове, и она не может понять, Мукуро ли это, или ее собственная мысль, - Туман".
@темы: Chrome Dokuro, Nana Sawada, Марафон 2